Солнечный свет - [4]

— Ухожу, ухожу, — откланялся виконт и добавил на ходу: — Сегодня же увижу сэра Джарвиса и постараюсь убедить его назначить дату нашего визита в Стэмфорд-Тауэрс.

— Буду ждать приглашения, — ответил герцог. — А сейчас до свидания, Люсьен.

Не слушая ответа подопечного, он покинул утреннюю столовую и направился по коридору к библиотеке, где его ждал инспектор.

Несколько секунд виконт смотрел герцогу вслед. Что ж, беседа прошла не так ужасно, как представлялось ранее. Внезапно молодой человек почувствовал что-то вроде зависти к атлетической фигуре, собранным и точным движениям опекуна. Наблюдать за ним было не менее интересно, чем за отличной лошадью в галопе, подходящей к финишу. И у виконта мелькнула мысль: а не внять ли совету герцога и не заняться ли спортом?

Но внезапный порыв тотчас прошел — зачем лишний раз доказывать себе уже известное? Он уверен, что не сможет отличиться в спорте, так что лучше по-прежнему проводить время у портного, в танцевальных залах, в экипажах…

Виконт прошел через холл, Бэрроу подал цилиндр и перчатки.

— Все в порядке, господин Люсьен? — тоном заговорщика спросил слуга, знавший его с пеленок.

— О, могло быть и хуже!

— Рад за вас, господин Люсьен.

— Спасибо, Бэрроу.

Виконт улыбнулся старику и пошел вниз по лестнице, к фаэтону, лучше которого и красивее на сегодня он не видел нигде — ни в парках, ни на улицах Лондона. Произведение искусства каретных дел мастеров!

Он стоил невероятно дорого, но виконт мог себе позволить такую роскошь. Единственное, что ему не нравилось, — это то, что все свои экстравагантные покупки он мог совершать только после одобрения их опекуном.

В тысячный раз виконт спрашивал себя, почему же отец запретил ему распоряжаться деньгами до двадцати пяти лет? Большинство молодых людей, думал он с горячностью, управляют своим капиталом, достигнув совершеннолетия. Но не он! Его будут кормить с ложечки еще целых четыре года. Какая досада!

Но тут Люсьен вспомнил о Клэрибел, ожидающей результата визита к опекуну, и из его головы улетучились все посторонние мысли. Ему захотелось немедленно поехать к ней и все рассказать, но пришлось сдержаться: он сможет увидеть ее только днем…

— Столько времени ждать! — простонал виконт. — Настоящая мука!

Неудивительно, что Люсьен Фроум влюбился в Клэрибел — она была одной из самых красивых девушек, которые когда-либо появлялись в лондонский сезон. Виконта поразило солнечное сияние ее волос, голубизна глаз, сравнимая лишь с нежнейшей голубизной яиц дрозда; ее кожа по цвету напоминала клубнику со сливками. Поэтические сравнения переполняли воображение виконта…

Но дело было и в другом — девушке не были свойственны смущение и робость, в ее поведении не замечалось никакой неловкости, свойственной дебютантке. Возможно, красота придавала ей эту уверенность. С ней не могла сравниться ни одна из прежних знакомых виконта.

«С моими да с ее деньгами, — размышлял тем временем виконт, двигаясь в великолепном фаэтоне по алее парка, — мы сможем зажить шикарно. Клэрибел получит все, что захочет. Нашим лошадям для верховой езды будет завидовать весь Сент-Джеймс…»

* * *

Склонившись над бумагами за столом в библиотеке и слушая пояснения мистера Мидлтона о сложном деле, связанном с имением Алверстодов, герцог вдруг поймал себя на мысли о Люсьене. Он почувствовал — как это не раз случалось и раньше — какое-то непонятное беспокойство за молодого человека. Герцог был убежден, что друзья виконта — совершенно безмозглые лоботрясы, впрочем, тут же успокаивал себя тем, что, может, он чересчур критически настроен к юному поколению, будучи намного старше.

— Не могу поверить, что в двадцать один год у меня были такие же птичьи мозги, — неожиданно проговорил он вслух и покачал головой.

Между тем мистер Мидлтон завершил длинную лекцию о необходимости достроить двор для плотницких работ и дороги к нему. Герцог, как бы продолжая мысль о виконте, произнес:

— Меня беспокоит мистер Люсьен. Что ты слышал о нем в последнее время?

Мистер Мидлтон так долго служил у герцога, что хорошо знал и Люсьена.

Помолчав, он вздохнул и заговорил неуверенно:

— Не думаю, что его светлость в последнее время совершал опрометчивые поступки. Так, обычные дела, ничего нового… Правда, поговаривают, что он и его друзья несколько развязны в танцах, и их… — Мистер Мидлтон, заметив, что герцог внимательно его слушает, продолжил: — Ну, их недавно выставили из одного респектабельного дома. Они затеяли там какую-то опасную дуэль между двумя отпрысками… Но его светлость выступал лишь секундантом, и не случилось ничего, что могло бы обеспокоить ваше сиятельство.

— Полагаю, ты раньше меня узнал о намерении мистера Люсьена жениться?

— На мисс Клэрибел Стэмфорд?

— Да. Я думаю, ты знал давно об этом и ничего мне не сказал.

— Да я и не предполагал, что это настолько серьезно, потому не хотел беспокоить ваше сиятельство, — виновато опустил глаза Мидлтон. — К тому же у мисс Стэмфорд так много поклонников…

— Она красива?

— Красива, ваше сиятельство. Ее называют открытием сезона.

— И разумеется, Несравненной? — с сарказмом заметил герцог.

— Нет пока, — ответил мистер Мидлтон. — Но она быстро получит это звание.