Солнечный Остров - [10]

Наконец, девушка скрылась из вида. Никадор с ухмылкой взглянул на слуг.

- А вы куда пялились? Я же, кажется, уже говорил: случки – только по моей команде. Не смейте портить здешнее поголовье своим потомством. Узнаю  что про вас – останетесь без нужного для этого дела оборудования, - князь весело засмеялся. Кажется, это была шутка. Слуги тоже постарались выдавить из себя улыбки.

Поправив случайно выбившийся из прически волосок, молодой Сабан повернулся к парню.

- Ах да, Ормат, я совсем позабыл о вежливости. Скажи, как здоровье твоего почтенного родителя?

Ормат с усилием расцепил стиснутые зубы.

- Благодарю, высокородный, хорошо.

- Приятно слышать, а то ведь иначе ему было бы трудно выплатить долг. Сколько там накопилось? Пять тысяч трудодней? – молодой Сабан картинно нахмурил лоб. – Так, прикинем, с учетом того, что вам нужны средства на еду, на выпивку и на шлюх… лет через тридцать, максимум сорок вы со мной полностью рассчитаетесь.

- Благодарю, что думаете об этом, - тихо ответил Ормат. Он уже сообразил, что Никадор навел о нем справки и теперь специально давит на самые больные точки. Ормат старался дышать как можно глубже. Его душил свирепый гнев.

Ормат давно понял, что жизнь несправедлива, но почему она устроена так, что он должен бояться этого разряженного баранчика, которому можно свернуть шею одной рукой? Почему его жизнь должна зависеть от безмозглой злой куклы?!

- О, я о многом думаю, - беззаботно болтал, тем временем, князь, - и благодарить меня не стоит. Я так воспитан, что не различаю аристократ передо мной человек или коровий подарок.

Ормат едва не дернулся от нового оскорбления. Коровий подарок – удивительно вонючий, вырастающий в навозе желтый цветок. Так испы - коренное население Вилеры - называют сильвидов. Всех. Без деления на касты. Выходит, у них с господином князем даже расы разные? А может, он для него и не человек вовсе?

- Да, кстати, твой почтенный родитель не собирается снова связать себя священными узами? Это помогло бы вашей семье сэкономить деньги. Я слышал, женщины определенных профессий в браке ведут себя весьма хорошо. Вот, скажем, твоя почтенная матушка – она, несомненно, положительно влияла на твоего отца. Я слышал, при ее жизни он вел себя примерно и на сторону не ходил. Несомненно, у нее были способности.

Смысл слов не сразу дошел до парня, кровь гулко застучала в его ушах. Ормат вскинул голову и посмотрел  прямо в лицо князя. Чистое, снежно белое, оно было повернуто к нему в профиль, глаза мечтательно смотрели куда-то за горизонт. Ормат почувствовал, как обломанные ногти сжатых в кулаки пальцев впиваются в кожу. Охрана беспокойно зашевелилась в седлах. Каким-то краешком сознания Ормат понимал, что совершает огромную глупость, но ему было все равно.

Над плантацией пронесся гулкий вой сирены.

Князь резко развернул коня. Потный круп животного сбил Ормата с ног, так что парень прочертил борозду на сухой земле.

- Что-то быстро они, - пробормотал Сабан. – Ох, Ормат, извини, я так неловок. Слышал сигнал? Всем приказано собраться на центральной площади, так что поспеши.

Послав на прощанье ослепительную улыбку, князь пришпорил коня. Свита понеслась следом.

Когда стук копыт затих вдалеке, Ормат, встав на колени, сплюнул смешанную с землей слюну и резко, так что из глаз брызнули слезы, дернул себя за волосы.

- Успокойся, выкидыш собачий! Слышишь, успокойся! – он с силой ударил кулаком по каменной земле.

Сдавившие сердце тиски раскаленного гнева неохотно разжались.

- Он тебя испытывал, проверял на прочность. И ты испытание едва не провалил! Удобрял бы сейчас паучник, разлагаясь с положенной скоростью, и вся недолга. А теперь он решил, что ты подходящая дичь. Теперь начнется охота.

Неловко отряхиваясь, Ормат поднялся на ноги.

Нужно все взвесить и хорошенько обдумать. Время еще есть, спешить князь не будет. Он ведь любит растягивать удовольствие.

Глава 4

- Тебе не кажется, что это глупо? –  улыбнулся Итай, оторвавшись от лежащей на коленях тяжелой стариной книги.

- Что глупо? – поднял бровь Лео, подцепляя со стоящего на ковре подноса кусок пальмового пирога.

Ребята по привычке устроились на полу, обложившись тугими подушками золотыми кистями. Хозяин комнаты – долговязый Итай Роумат – сидел в своей любимой позе, скрестив длинные худые ноги. Бьющие сквозь высокое окно солнечные лучи зажигали жаркие искры в медно-рыжей волне зачесанных на правую щеку волос.

- Тах фто глупо? – прошамкал Лео, весьма неаристократично набив рот сладкой тягучей мякотью.

- То, что  ты только что сделал.

Привычный к порой посещающим друга неожиданным мыслям, Лео не стал кашлять и удивленного выкатывать глаза. Проглотив последние куски прохладной благодати, юноша тщательно вытер губы мягкой кружевной салфеткой:

- Ты имеешь в виду еду? – Лео философски закатил глаза. – Я сам порой замечаю, что принятие пищи отнимает у нас жутко много времени. Но в силу несовершенства человеческой природы…

Итай тряхнул головой, так что медная волна отхлынула, обнажив на миг худую белую щеку с глубокой впадиной, словно вдавленной невидимым пальцем – след давнишней, так полностью и не изжитой болезни: