Солнечный дождь из черной дыры - [28]

И продолжил, отвечая на вопросительный взгляд Юли:

– Родители переехали. Роман живёт отдельно уже давно, он у нас самостоятельный. И я здесь совершенно один.

Будто в подтверждение своих слов Стас открыл гардероб, оказавшийся почти совсем пустым. Там одиноко висели на плечиках пара мужских курток. Стас достал из гардероба тапочки и предложил Юльке:

– Хочешь, переобуйся, они новые. Или так проходи.

Юлька переобулась, и Стас провёл её на кухню. Кухня была светлая и очень женская, с весёленькими занавесками, усыпанными вишнёвым принтом, светлой мебелью и уютным абажуром.

– Я кофе пить собирался. У меня пирог есть. Давай со мной, – предложил он и, не дожидаясь ответа, стал накрывать на стол.

– Родители переехали в другой город два года назад, – продолжил Стас рассказывать о семье. – Ромка уже давно… Даже не вспомню. Наверное, лет десять, как один живёт. Он же чемпион, человек незаурядных способностей, голова идеями забита! Его всё время куда-то приглашали, или он сам напрашивался… У нас в семье принято говорить, что Роман заработал себе жильё сам. Но, конечно, без помощи родителей не обошлось. На науке много не заработаешь. А это родительская квартира, и её оставили мне. Ну, или меня оставили в квартире. Тут давно ремонт нужен. Но я, вообще-то, здесь оставаться не собирался, в Москву уехать хотел, поэтому с работы уволился. А потом я тебя встретил и без тебя теперь никуда не поеду. Ты мне нужна, мы вместе должны быть. Ты это тоже чувствуешь, я знаю.

Он так просто это сказал, как нечто само собой разумеющееся, констатировал факт. Они расположились за столом, Стас откусил кусок пирога и вопросительно посмотрел на Юльку. Она должна была что-то ответить. Согласиться. И Юлька почувствовала горечь, как будто потеряла единственную возможную обрести настоящую любовь.

– Я тебя приглашаю к нам в гости сегодня вечером. Вернее, передаю приглашение на ужин от моих родных.

Стас удивлённо поднял брови, но ничего не ответил, продолжая жевать. Есть Юлька не могла, кусок в горло не лез, в горле пересохло, и она неосторожно глотнула кофе, который оказался очень горячим. Она вытаращила глаза и замахала руками себе на лицо, будто могла остудить так горячий напиток.

– Юля! Ты же обожжёшься! Ну что ты как маленькая, – подхватился Стас и подал ей стакан холодной воды.

– Стас, ты мой брат! – выпалила Юлька.

Стас молча забрал у неё стакан с водой и залпом допил.

– Ты о чём? – спросил он.

– Прости! Прости! Я совсем не так хотела сказать! Ты, конечно, не можешь быть моим братом! Это мои мама и бабка так говорят! Но я же тебе говорила, у меня семейка со странностями, – и она для живописности покрутила пальцем у виска.

– Продолжай, – не принял её юмора Стас.

– Да нечего мне продолжать! Я ничего не знаю! Они утром сказали, чтобы я обязательно пригласила тебя к нам на ужин. Что ты мой брат, остальное они расскажут вечером. И я не должна была тебе ничего рассказывать. Но я не могу так! От таких новостей может сердце разорваться…

Юлька бросила взгляд на Стаса. Он был очень спокоен и серьёзен. И ей стало стыдно за свою несдержанность.

– Прости, это так глупо. Если ты на меня обидишься и даже не захочешь со мной общаться, я пойму. Ведь у тебя есть мама, и папа, и брат. А я болтаю такие глупости. Прости, пожалуйста!

– Да, у меня есть мама и отец. Но они появились, когда мне было семь лет. До усыновления я жил в детдоме. И я ничего не знаю о том, как я там появился и кто мои настоящие родители.

Стас встал, спокойно и обстоятельно вылил забытый кофе в раковину, помыл кружки, убрал пирог.

– Ни о чём не переживай, – он улыбнулся и легонько щёлкнул Юльку по носу. – Не вешай нос. Поехали, раз приглашают, нужно ехать.

* * *

Стас сидел за столом между Юлей и Верой. Юля держала его за руку под столом, и он чувствовал, как её рука слегка вздрагивает. Юлька хотела его поддержать, но, скорее, это он её поддерживал, и ему было приятно ощущать её волнение, страх за него и какую-то детскую беспомощность.

Вера не сводила глаз со Стаса, подкладывала ему в тарелку всякие вкусности и как бы невзначай касалась его руки или спины. Ей так хотелось обнять его, приласкать, как маленького. В сердце было столько нежности, что Вера с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться от радости и умиления. Такой красивый у неё мальчик, такой славный! Самый лучший в мире ребёнок.

Вадик на ужине присутствовал тоже. Его вызвала тёща. Звала настойчиво. Она умела настоять на своём. Хотя Вадик не сильно сопротивлялся, он как раз решил забрать кое-что из вещей. А ещё здесь пока оставалась Клеопатра. И с её местом жительства надо было что-то решать. Но Лара жаловалась на аллергию на кошачью шерсть и принять кошку не соглашалась.

Когда Юля и Стас зашли в дом, Нинель Борисовна сразу же поняла по их напряжённым лицам, что Юлька уже сообщила Стасу новость и сюрприза не получится. Тогда Нинель решила, как радушный хозяин, дать гостю отужинать, а потом начинать представление. Но аппетит из всей компании сохранился только у Вадика. Тягостную тишину за столом стоило нарушить.

– Дети мои! – начала она и сама почувствовала лишний пафос. – Дорогие мои!