Солнечный дождь из черной дыры - [17]
– Хватит, милая, – повторила Матушка и с небольшим усилием заставила Веру положить голову к себе на колени. – Бедная моя девочка, как же ты долго терпела. Не надо больше, помолчи, полежи, а я с тобой посижу. Теперь всё хорошо будет…
Матушка гладила Веру по голове, и она постепенно успокаивалась, дыхание становилось тише и ровнее. Вера засыпала под тихие слова Матушки и равномерное тиканье часов над головой.
Вера спала несколько часов и просыпалась неторопливо и спокойно. Её разбудил свет, проникающий сквозь веки, был день, и спала она в очень светлой комнате. Этот свет дарил чувство безопасности. В комнате никого не было, под головой у Веры лежала мягкая белая подушка, кто-то заботливо накрыл её пледом. На душе было удивительно спокойно. Нарыв вскрылся.
Матушка проводила её до ворот. Здоровый мужик снова возился возле клумбы. Увидел Веру, опять улыбнулся и долго смотрел вслед.
Вера смутилась, а Матушка добродушно сказала:
– Это наш Толик, он с виду такой грозный, а на самом деле, сама доброта. Между прочим, ты ему очень нравишься, он всегда ждёт тебя, а заговорить стесняется.
«Здесь все мир находят, – подумала Вера, – даже такие здоровяки не разбойничают, а занимаются таким простым, приятным и добрым делом, как выращивание цветов».
Из всей семьи Чечёткиных работать сегодня собиралась только Юлька. И день у неё планировался совсем не простой. Она поменяла место работы, правда, в пределах своего любимого университета.
Несмотря на то что в детстве Юлька была из малообеспеченной семьи, а в юности, наоборот, из очень обеспеченной, жажды много зарабатывать и делать карьеру или мажорной лени и пофигизма Юлька не приобрела. В своей работе она ценила две вещи: первое – это дружный коллектив, почти как семья, и второе – интересное дело. Хотя… можно и не очень интересное, лишь бы люди рядом были хорошие. Работала Юлька в университете, в котором сначала училась. Добрую, умную, трудолюбивую девочку заметили сотрудники кафедры и взяли на работу ещё студенткой как лаборанта. Потом она стала ассистентом преподавателя. И вдруг любимая завкафедрой решила выпустить Юльку в жизнь.
В университете одна светлая учёная голова – Роман Александрович Сергеев – изобрёл какой-то умный лазер, его изобретением заинтересовались военные, и он получил грант на усовершенствование лазера и изготовление прототипа. Деньги свалились прямо заоблачные. Ему выделили лабораторию, он закупил оборудование, собрал коллектив. Но лазер лазером, наука наукой, грант грантом, а отчёты отчётами… Раз есть деньги, то понадобился и собственный экономист в лабораторию. Тут Юлькина завкафедрой и подсуетилась:
– Ты, Юлия, пойдёшь к Сергееву в лабораторию. Тебе нужно практический опыт приобретать. Да и зарплаты у них немаленькие.
С завкафедрой не поспоришь, и Юлька ушла в жизнь.
Первый рабочий день не задался с самого утра.
По дороге в университет Юлька попала в пробку. Она выезжала из дома всегда с приличным запасом времени, чтобы не опаздывать. Но это была не просто пробка, а настоящий автомобильный апокалипсис. Произошла авария, кто-то резко затормозил, кто-то медленно затормозил, кто-то не затормозил вообще. В целом ничего серьёзного, только помятые бамперы и поцарапанные кузова, но машины раскорячились, перекрыв две полосы движения из трёх. Все возможные объезды Юлька уже проехала, и ей ничего не оставалось, как только терпеливо ждать своей очереди на проезд.
На работу Юлька добралась с опозданием на целый час. В лабораторию забежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся от волнения.
– Здравствуйте, я Юля Чечёткина, я у вас экономистом буду работать, – с порога протараторила Юлька, обращаясь к двум девицам за компьютерами.
– Привет, Юля Чечёткина! – отозвалась одна из девушек, яркая блондинка, и окинула Юльку критическим взглядом. – А ты уже сегодня работать собралась или пока только рассказать, что ты Юля?
– Работать, – покаянно вздохнула Юлька. – Я в такую пробку попала, там авария…
– Неправильно начинаешь, – перебила её вторая девушка, пухленькая, кудрявая шатенка. – Могла бы что-нибудь новенькое придумать. Так банально врать – это наглость.
– Но нам, собственно, всё равно. Про пробки ты иди Сергееву объясняй, – продолжила блондинка.
– Конечно! А где он? – спросила Юлька.
– Прямо, дверь. Там он, – махнула рукой шатенка.
Юлька быстро направилась к этой двери каяться и объяснять причину опоздания новому шефу. За спиной она услышала приглушённое хихиканье, но проанализировать его не успела. Для проформы легко стукнула в дверь и сразу же вошла.
– Роман Александрович, я…
Юлька успела решительно шагнуть внутрь кабинета и застыла, как вкопанная, с открытым ртом на несколько долгих и стыдных секунд.
За рабочим столом сидел Сергеев. На его коленях находилась ослепительно красивая девушка. Чёрные блестящие длинные волосы выбились из причёски, щёки девушки раскраснелись от ласк, губы опухли от поцелуев. Сергеев и девушка целовались. Первое, что осознала Юлька, это именно красота девушки, а не то, что надо быстренько бежать из кабинета. Юлька пялилась. К сожалению, первой очнулась не она.
– Эй! – возмущённо воскликнула красотка и неуклюже забарахталась в объятиях Сергеева, пытаясь встать.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!