Солнечная буря - [3]

А эта вершина была совершенно особенным местом. Даже здесь, вблизи от Южного полюса, большинство мест хотя бы отчасти все же знало, что такое ночь — это происходило, когда на одну или другую стенку кратера ложилась тень и заслоняла свет Солнца. Но на той вершине, где стоял Михаил, все обстояло иначе. Из-за каприза геологии эта гора была круче и немного выше своих двоюродных сестер по обе стороны от нее, и поэтому ее вершины никогда не касалась ни одна тень. В то время как станция, находившаяся на сравнительно небольшом расстоянии, лежала в зоне вечной тени, вершина, наоборот, постоянно купалась в лучах Солнца. Это был пик Вечного Света. Ничего подобного этой горе не существовало на «скошенной набок» Земле, а на Луне таких мест было — по пальцам сосчитать.

Тут не существовало ни утра, ни ночи, как таковых, поэтому неудивительно, что время на личных часах Михаила отличалось от того, какое показывали часы других обитателей Луны. Но он полюбил этот странный неподвижный пейзаж. Вдобавок не существовало лучшего места в системе Земля — Луна для изучения Солнца, никогда не покидавшего здешнее безвоздушное небо.

Но сегодня, стоя на пике Вечного Света, Михаил вдруг ощутил беспокойство.

Он был здесь совершенно один. Никто не мог бы пробраться на станцию без того, чтобы не сработал десяток систем сигнализации. Помалкивали и солнечные мониторы, они не показывали никаких нарушений или изменений. Правда, судить о том, в порядке приборы или нет, Михаил мог, лишь осмотрев их кожухи, одетые в мощную противометеоритную обшивку и бронепластик. Так что же встревожило его? Посреди тишины и неподвижности Луны неприятно было ощущать подобные чувства, и Михаил поежился, хотя в скафандре ему вовсе не было холодно.

И тут он понял.

— Фалес. Покажи мне Солнце.

Зажмурившись, он запрокинул голову и обратил взгляд к ослепительно сиявшему светилу.

Открыв глаза, Михаил начал осматривать Солнце, показавшееся ему подозрительным.

Середина лицевой пластины блокировала большую часть света диска Солнца. Но зато Михаил мог довольно сносно видеть атмосферу светила — корону, рассеянное свечение, высота которого во много раз превосходила диаметр Солнца. Корона на вид была гладкой и всегда напоминала Михаилу перламутр. Но он знал, что за внешней гладкостью скрывается электромагнитное поле такой чудовищной мощности, перед которой меркнут любые достижения человечества. На самом деле именно мощность электромагнитного излучения солнечной короны служила главной причиной изменений в космической погоде, и именно изучению этих изменений и посвятил свою жизнь Михаил.

В центре короны он видел собственно диск Солнца. Благодаря светофильтрам лицевой пластины яркость светила была приглушена, оно выглядело как раскаленный докрасна уголь. Михаил дал команду увеличить изображение и стал различать зерна — гранулы, громадные конвективные ячейки, словно бы черепицей покрывавшие поверхность Солнца. А ближе к самой середине диска он разглядел более темное пятно. Это явно была не гранула, но площадь имела более обширную.

— Активная область… — прошептал Михаил.

— И к тому же большая, — добавил Фалес.

— У меня нет с собой каталога… Это двенадцать тысяч шестьсот восемьдесят седьмая?

На протяжении десятков лет люди присваивали номера областям с повышенной активностью на Солнце — источникам вспышек и прочих возмущений.

— Нет, — без запинки ответил Фалес. — Активная область двенадцать тысяч шестьсот восемьдесят семь в данный момент остывает, и расположена она немного западнее.

— Так что же тогда…

— У этой области нет номера. Она совсем новая.

Михаил присвистнул. Обычно активные области развивались за несколько дней. Наблюдая за солнечным резонансом — мощными медленными звуковыми волнами, проходящими сквозь структуру звезды, — как правило, можно было зарегистрировать появление новых активных областей на противоположной стороне Солнца еще до того, как величавое вращение светила выносило их на обозрение. Но эта «зверюга», судя по всему, представляла собой нечто иное.

— Солнце сегодня неспокойное, — пробормотал Михаил.

— Михаил, твой голос звучит непривычно. Ты заподозрил наличие активной области еще до того, как попросил меня начать сеанс наблюдения?

Михаил уже давно жил здесь один и общался с Фалесом, поэтому его не слишком удивило это проявление любопытства со стороны компьютера.

— С опытом такие штуки начинаешь ощущать инстинктивно.

— Область чувств человека остается загадкой, верно, Михаил?

— Это точно.

Краем глаза Михаил заметил, как что-то мелькнуло на фоне тени. Он отвернулся от Солнца. Как только лицевая пластина деполяризовалась, он различил огонек, ползущий в его сторону через поле лунной тени. Для Михаила это было почти такое же редкое зрелище, как встревоженный лик Солнца.

— Кажется, ко мне кто-то идет в гости. Фалес, ты бы лучше поглядел, достаточно ли у нас горячей воды для душа.

Он развернулся и тронулся в обратный путь по тропе, стараясь ступать осторожно, несмотря на волнение.

— Похоже, денек сегодня предстоит горячий, — сказал он.

3 Королевское общество

Шиобэн Макгоррэн в одиночестве, прижав к уху трубку телефона, сидела в глубоком кресле. Она развернула и держала перед собой на коленях персональный софт-скрин. Рядом на красивом столике стояла чашка с редкостно горьким кофе. Шиобэн репетировала доклад, который ей уже меньше чем через полчаса предстояло произносить перед аудиторией, состоящей сплошь из высокопоставленного начальства.