Солнечная аллея - [10]
— Это делается в два счета, — заявлял он всякий раз. И в два счета терпел очередное фиаско.
Усевшись посреди крохотной квартирки в огромное кресло, Хайнц, оглядевшись по сторонам, с неизменным вздохом заявлял:
— Это же чистой воды камера смертников!
Когда-то, много лет назад, он обнаружил за батареями центрального отопления асбестовые плиты и возопил:
— Асбест! У вас асбест! От него бывает рак легких!
Господин Куппиш, который само слово «асбест» слышал впервые, отозвался незамедлительно:
— Я напишу заявление!
Госпожа Куппиш запричитала:
— Только осторожно, Хорст, умоляю, осторожно!
Господин Куппиш, как водится, никакого заявления не написал, и об асбесте постепенно все забыли, хоть дядюшка Хайнц при каждом визите не уставал напоминать о нем вздохом и присказкой: «Это же чистой воды камера смертников!» Мысленно сравнивая своих предков с четой Розенбергов в нью-йоркской тюрьме Синг-Синг, Миха иногда даже пытался вообразить, какое зрелище являли бы его предки в камере смертников. (Фазер, наверно, и на электрическом стуле еще кричал бы: «Я напишу заявление! Учтите, я невиновен!»)
Однажды Хайнц «провез» для госпожи Куппиш туфли, набитые для конспирации старыми газетами, и господин Куппиш, с любопытством расправив на столе смятую страницу из «Бильда», углубился в чтение. Внезапно он побелел.
— Смотрите, — прошептал он, указывая на жирный заголовок:
«СМЕРТЬ ПОСЛЕ ПЯТНАДЦАТИЛЕТНЕЙ МУКИ! УБИЙЦА-АСБЕСТ НАГРАЖДАЕТ РАКОМ!»
— Камера смертников! — взвился дядя Хайнц. — Что я вам говорил!
Госпожа Куппиш принялась вычислять.
Господин Куппиш, Миха и Сабина приняли в ее вычислениях живейшее участие.
— Мы сюда въехали…
— Погоди-ка…
— Ну да… как раз пятнадцать…
— Да нет, раньше…
— Ничего не раньше! Если отбросить время, когда мы уезжали в отпуск…
— И когда нас не было дома… Миха, Сабина, вы ведь тоже по шесть часов в день в школе болтались.
— Получается… Как раз почти пятнадцать лет.
Пятнадцать лет! На столе лежала жеваная страница из газеты «Бильд», где жирным черным по грязновато-белому было написано: убийца-асбест награждает раком и за пятнадцать лет сводит человека в могилу.
— Я напишу заявление, — произнес господин Куппиш дрогнувшим голосом.
— Только осторожно, Хорст, умоляю, осторожно! Не вздумай писать, откуда у тебя эти сведения. Сам подумай, разве они позволят Мише учиться в Москве, если мы беспрерывно будем писать жалобы?
— Он собирается учиться в Москве? — возмущенно воскликнул Хайнц. — Да ему в Гарвард надо, в Оксфорд, в Сорбонну! После России кем он станет? Всю жизнь или с автоматом под мышкой, или с гирей на ноге.
— Хайнц, только не при мальчике, — зашипела госпожа Куппиш.
Между тем Миха вовсе не рвался учиться в Москве, за него мать так решила. В семье подобные решения всегда принимала она. Чтобы поехать учиться в Москву, Михе надо было в последний год попасть в подготовительный класс специальной школы, которую народная молва давно окрестила «красным монастырем». А чтобы попасть в «красный монастырь», ему полагалось быть юношей во всех отношениях безупречным. Это значит — безупречно учиться на круглые пятерки, иметь безупречную цель в жизни и безупречные политические взгляды, выказывать безупречную активность и безупречное прилежание, дружить с безупречными друзьями и происходить из безупречной семьи.
— Нам всем нужно беречь нашу без-уп-речную репутацию, — отчеканила госпожа Куппиш, которая знала, что говорит. — Хорст! Отныне ты больше не читаешь «Берлинер цайтунг», ты читаешь «НД».
— Как так «НД»? Она такая огромная!
— Именно. Сразу все и заметят.
— Да нет, при нашей тесноте, скажи на милость, как я ее тут за столом разверну?
— А ты садись к окну и читай там. И когда люди из органов явятся к нашим соседям про нас расспрашивать, те скажут: у них читают «НД». И все будет в ажуре: Мишу примут в «красный монастырь» и он поедет в Москву учиться.
— Люди из органов к нашим соседям не явятся, потому что наши соседи сами люди из органов, — провозгласил господин Куппиш.
— Ну да, тебе же всегда все известно, — отозвалась госпожа Куппиш.
— Еще бы мне это было не известно! Когда я своими глазами видел: им их «вартбург» за неделю починили и обратно пригнали. Ну? Как еще ты это объяснишь?
В итоге Миха однажды, повстречав соседа на лестнице, напрямик спросил, где он работает. Сосед смерил Миху взглядом, давая понять, что некоторые вопросы задавать неприлично. Миха в ответ прикинулся дурачком и начал оправдываться:
— Вы не подумайте, я ради себя спрашиваю, мне же профессию выбирать. И когда я вижу, что человек только в половину девятого на работу уходит, а жена его весь день дома сидит… Понимаете, и высыпаешься, и вдвоем на жизнь хватает, вот бы и мне что-то в этом роде…
Ясное дело, сосед ничего ему не ответил.
А Миха и вправду не знал, кем ему стать. Болтаясь на площадке, он слушал, как Очкарик с Марио дискутируют на свою новую излюбленную тему. Очкарик обнаружил, что после школы, судя по всему, невозможно подыскать высшее учебное заведение, где образование было бы лишено политической направленности — а если такого заведения нет, к чему тогда вообще заканчивать школу?
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.