Солнце в ночном небе - [54]

– Конечно, скрывает! Я просто уверена в этом! – воскликнула Валентина, густо краснея. Она и представить себе не могла, чтобы ее мать была в связи с каким-то преступником. Но, с другой стороны, вся эта история ей не приснилась, и она сейчас сидит в доме Люлиты Крафт и слушает рассказ о том, как ее же собственная тетка чуть было не украла ее наследство, ее дом... Значит, мама все-таки была знакома с Гюнтером?..

– Вот поэтому я решила не травмировать вашего отца или того, кто до сих пор считался вашим отцом, словом, не разбивать семью, а действовать не спеша и очень аккуратно, пусть даже и не самым обычным способом. Мой расчет был прост. Если вы откликнитесь и, соблюдая уже мои условия – никому и ничего не рассказывать о моем приглашении, – приедете сюда, то никогда не пожалеете о таком шаге.

– Но я могла бы рассказать все родителям, и они ни за что не отпустили бы меня к... умершей тетке.

Ольга перевела. Люлита вздохнула:

– Что ж, тогда я бы придумала что-нибудь другое. К примеру, встретилась бы с вашей мамой.

Ольга быстро повернулась и сказала Валентине прямо в лицо:

– Представляешь, какая авантюра! С самого начала и до конца! Я удивляюсь, как ей вообще в голову пришла такая идея – действовать от имени Симы...

Люлита, не понимая, о чем идет речь, продолжила:

– Человек, помогавший нам, хорошо знает русский язык. Он-то и составлял тексты сообщений. Я понимала одно: вы не поверите в серьезность моих намерений до тех пор, пока я не вышлю денег. И я прислала их. На дорогу, на визу. И приглашения выслала от собственного имени. Все шло как по маслу, согласитесь? Меликсер помогала мне во всем.

– Но почему все-таки нельзя было просто объяснить по той же почте, что приглашена именно я, что у вас ко мне важное дело...

Ольга покрутила пальцем у виска:

– Валя, она не хотела травмировать твою мать, понимаешь? Вернее, твоего отца. Ведь если бы Люлита действовала официально и подписывалась собственным именем, ей бы пришлось в письмах объяснить причину, по которой она тебя, совершенно чужого человека, приглашает к себе. И тогда бы всплыл Гюнтер Хоффман, теперь поняла? Ей важно было заманить тебя сюда, чтобы разобраться с тобой отдельно от твоих родителей, которые все это время будут находиться в полном неведении.

– А морочить мне голову письмами от утонувшей тетки – это как?

– Это был эксперимент, – ответила за Люлиту Ольга, – и, как показала жизнь, не самый плохой, раз мы с тобой здесь и наши родители понятия не имеют, где мы.

– Кроме того, – продолжала Люлита, – мне казалось, что вы, получив деньги из Германии, уже не сможете отказаться от поездки, и ваше принятое с ходу решение рискнуть и отправиться в Штраубинг покажется вам в один прекрасный момент настоящей авантюрой, обратно вы уже не повернете, у вас на руках будет виза. К тому же вы собирались ехать вместе с подругой. В сущности, чем вы рисковали?

– Так ведь Симу-то убили, – напомнила ей Валентина. – Это же преступление! И так, как Юрген убил Симу, точно так же он мог бы убить и меня, как наследницу, только уже настоящую!

Она произнесла это – и сама испугалась сказанного. Словно до нее только сейчас дошел смысл таких слов, как «убийство», «преступление»...

– Теперь не убьет. Он снял комнату в том же пансионе, что и вы, и собирался поближе познакомиться с вами, Валентина.

– Кто?! – У Валентины округлились глаза.

– Юрген. Помните, когда мы выгружали вещи из машины, чтобы перенести их в пансион? Там в кустах, прижавшись к стене, стоял человек... Вы могли его не заметить, а я увидела. Он еще перебросился парой слов с хозяином пансиона, Заммером. И тогда я поняла, что Карл Заммер сказал ему о том, кто именно вселяется в пансион: русские девушки. И эти русские рекомендованы ему, Заммеру, мной, Люлитой Крафт, понимаете? Одну русскую он уже убил, дом, который должен был перейти ей по наследству, стоит пустой, никто в него не вселяется. Значит, дом еще не обрел своего настоящего хозяина, точнее, хозяйку... Хотя я подозреваю, что ваша тетя, Серафима, после хорошей порции коньяку или виски могла признаться Юргену в том, кто она на самом деле. К тому же в полиции она числилась по документам как Серафима Орманова, но Ульрика-то называла ее не иначе как Валентина. И с Юргеном ее познакомили как Валентину. Словом, Юрген знал о том, что он напрасно убил Серафиму – она не была наследницей всего того, что он по праву считал своим. Значит, старуха Люлита предпримет еще одну попытку связаться с настоящей наследницей.

– Хозяин пансиона знал наши фамилии, имена?

– Знал, он вписал вас в свой журнал. Он почему-то не доверяет русским.

– Значит, он мог сказать Юргену, что одну из девушек зовут Валентина Туманова. Так же, как звали с самого начала Серафиму... – кивнула Ольга. – И что? Он охотится за Валей?

– Теперь уже не охотится. Дело в том, – вздохнула она, – что, когда я навещала вас в пансионе в последний раз, я не закрыла дверь плотно, то есть не заперла ее, понимаете? И я вернулась туда, хотя и не была уверена в том, что встречу там Юргена.

– И что? Неужели вы встретились?

– Я спряталась на лестнице, ведущей на чердак, он над кухней, и стала ждать. И когда я услышала, как кто-то поднимается наверх, то подумала: это может быть Юрген. Дело в том, что в это время года пансион Заммера почти всегда пустует. Кто же это может быть, как не человек, уже один раз замаравший себя убийством, но так и не добившийся ничего? Я знала, чувствовала, но и боялась, что он не остановится...