Солнце в корзинке - [7]
Дочке мама сказала:
— На стол собери поскорее!
— Я очень устала, — захныкала та, — не хочу, не могу, не умею. Восемь ног — это тоже, выходит, не много, а мало. Вот если бы десять их было — тогда б я тебе помогала.
Как вы поняли, ног становилось все больше — и двадцать, и тридцать — у хитрой букашки, которая так не хотела трудиться. Вот уже тридцать шесть, а потом тридцать восемь и скоро стало ножек у нашей букашки — поверьте мне! — сорок. И конечно, всем ясно и объяснять нам не нужно, сколько раз беззаботная эта козявка была непослушна.
— Ох, напрасно, дочурка, была ты такою упрямой. Вот теперь у тебя сорок ножек, — сказала ей мама. — Если будешь ты бегать по нашей поляне босою, то все сорок тебе перед сном мыть придется росою. А наступят морозы, придется тебе надевать очень долго сапожки…
— Мама, мне ни к чему сорок ног! Мне вполне и четыре хватило бы ножки! Нужно мне лишь четыре ноги, чтобы бегать и прыгать по кочкам. Как мне быть?
— Ты за лень и за хитрость наказана, дочка. Не горюй! Так же весело бегать ты будешь зеленой дорожкой. Называть же тебя теперь будут сороконожкой!
СТРАНИЦА ИЗ ХРЕСТОМАТИИ
Пришел из школы мальчишка, аккуратно раскрыл свои книжки, осторожно перелистал и готовить уроки стал. Но как только он начал читать — что-то упало к нему на кровать.
— Ну и ну! — удивился мальчишка. — Да ведь это страница из книжки! Раз она сюда прилетела, значит, что-то сказать захотела.
И сказала страница печально:
— Прилетела я не случайно. Сегодня во время занятий меня вырвали из хрестоматии, смяли в комок, свернули, в чей-то портфель запихнули, а потом, подумав немножко, меня выкинули в окошко. Хоть серьезная я страница, но полетела как птица… Я вернуться хочу в объятия моей дорогой хрестоматии. С ней увидеться я спешу. Помоги мне, я так прошу!
И ответил мальчик странице:
— Жить одной тебе не годится. Твою книжку сегодня же днем обязательно мы найдем!
Он ее аккуратно разгладил:
— Кто хозяин твой? Петя? Владя?
Но ни слова страница в ответ: не желает выдать секрет.
И тогда мальчик в школу пошел и страницу к двери приколол, чтобы всем ее было видно, чтоб хозяину стало стыдно, чтоб вернул он страницу на место, в книжку, чтобы стал аккуратным неряха-мальчишка.
СВИРЕЛЬ ВЕТРА
Ветер по белому свету скитался, деревья качал и с обрыва кидался, с прохожим случайным игру затевал: внезапно наскакивал, шапку срывал. Порою всерьез, а порой понарошке до неба он пыль поднимал на дорожке, и очень любил он в игре хитроумной бесшумно возникнуть, исчезнуть бесшумно. Хоть всюду гулял он — по полю, по крышам, никто его голоса в мире не слышал. Шутил он с людьми и играл с облаками — и длились такие забавы веками.
Но как-то однажды, на зорьке весенней, наш Ветер проснулся в плохом настроении:
— Нет, мне надоело, я так не согласен: всегда я безмолвен, всегда я безгласен. Да чем же я хуже других, в самом деле? Хочу я, как дети, играть на свирели!
Он в лес полетел под огромную ель и там под корягой увидел свирель. Он начал играть на свирели чудесной, и сразу же замер весь мир поднебесный, застыли леса и холмы у излуки — так были прекрасны волшебные звуки. И издали слыша мелодии эти, все знали, что скоро появится Ветер.
Однажды, качая кусты и деревья, наш Ветер примчался в глухую деревню. Во двор заглянул он: да что ж это значит? Сидит карапуз возле дома и плачет. Встревожился Ветер, затих на минутку. В чем дело?
— Вчера я сломал свою дудку! Несут мне и сливы, и груши из сада, но мне ничего, кроме дудки, не надо!
— Не плачь, мой дружок, вытри слезы скорее. Играй на моей, на волшебной свирели!
И сразу мальчишка в свирель засвистел, а Ветер послушал и прочь полетел. Он вдаль полетел за тридевять земель, и снова искал повсюду свирель. В глубоких ущельях, меж сумрачных скал, и в поле, и в роще свирель он искал. Увы, не нашел он свирели нигде — ни в речке прозрачной, ни в птичьем гнезде.
— Ну что же, — сказал, — горевать не годится. Раз нету свирели, придется учиться играть на столбах, на кувшинах, колодцах — на всем, что мне встретится и попадется! Без музыки жить мне на свете нельзя!
И мы удивляться не будем, друзья, услышав, как ветер холодною ночью поет в дымоходе — поет и хохочет.
МАЛЬЧИК И ПТИЦЫ
Жил-был на белом свете мальчик по имени Петьо. На все у него был один ответ: «не буду», «не стану», «нет».
Скажет мама:
— Завтрак готов, сынок!
А тот со всех убегает ног.
— Очень сегодня удался омлет. Попробуй!
А он отвечает:
— Нет!
— Ты в жизни вкуснее не пробовал блюда!
А Петьо в ответ:
— Не хочу! Не буду!
Такая же точно картина в обед:
— Съешь хоть кусочек!
— Не стану! Нет!
— Сыночек, сделай хотя бы глоточек!
Но хмурится, дуется, хнычет сыночек. И вечером видим мы то же самое: бабушка с дедушкой, папа с мамою — все ходят за Петьо, кто с вилкой, кто с ложкой:
— Какой ты худой! Поешь хоть немножко.
Но я вам забыл рассказать о Петьо: такого, как он, нет на целом свете. Худой и маленький, как комар, и легче, чем детский воздушный шар. Вставал на весы, а стрелка ни с места — и всем вокруг это было известно. Хотел это чудо увидеть каждый!..
Но послушайте, что случилось однажды.
Погулять на улицу вышел Петьо, и как раз в это время поднялся ветер. Он увидел мальчика на тропинке, подхватил и понес его, как пушинку.
