Вернувшись наконец к себе, Бет не смогла уснуть. Она долго лежала, свернувшись калачиком на кровати. Когда слезы брызнули из глаз, уже рассвело.
Наступил новый день, и ей нужно спрятать поглубже свои слезы и переживания. Бет совсем не хотелось обсуждать их с Ташей. Она свой выбор сделала. Ее будущее — это завод и виноградники. Остальное не имеет значения.
Таша осторожно спросила:
— Милая, хочешь поговорить об этом?
Бет вздохнула.
— Знаешь, я уже все слезы выплакала. Не думаю, что найду еще хотя бы одну слезинку. Даже ради тебя.
Таша села напротив.
— Ну хоть что-то скажи. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Нет ничего такого, с чем бы я не справилась.
Таша нахмурилась.
— Значит, ты опять от меня отгораживаешься.
— Нет. Просто я смогу пережить это, только уйдя с головой в работу.
— Что ж… — Таша медленно встала. — Если передумаешь, я всегда в твоем распоряжении. Знаешь, я нашла под дверью этот конверт сегодня утром. К нему приколота записка.
Она оторвала от конверта маленький листок.
— Пьер просит меня передать это тебе. Я еще удивилась, почему он не сделал это лично.
— Да, наверно, его доклад.
Бет взяла у подруги конверт и бегло просмотрела страницы. Все, как она и предполагала.
— Спасибо, Таша, — сказала она, отложив листы. — Увидимся за ланчем, ладно?
— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?
— Да, — слабо улыбнулась Бет.
Когда Таша вышла, Бет со вздохом приступила к чтению. Это был не просто хороший доклад, это был шедевр. Пьер, кажется, не смог бы сделать большего, чтобы выставить ее в лучшем свете. Если совет директоров не даст ей шанс, значит, причина в чем-то другом, а не в недоверии.
Все-таки одна слезинка скатилась по ее щеке. Пьер мог бы дать и отрицательное заключение, лишив ее тем самым работы. Тогда она уехала бы с ним во Францию.
Она схватила телефон. И тут же отругала себя за желание немедленно позвонить ему. Он еще не приземлился. Да и какой смысл говорить с ним? Бет ведь сама заявила, что лучше расстаться навсегда. И была права.
Она встала и подошла к окну. Насколько хватало глаз, простирались виноградники. Скоро сбор урожая, и у нее не будет времени думать о Пьере. Бет очень хотела в это верить. Когда виноград соберут, ее друзья устроят традиционный праздник.
Если бы только…
Она закрыла глаза. К чему желать, чтобы Пьер разделил с ней эту радость? Такому не бывать. Она больше никогда его не увидит.
Бет снова посмотрела в окно и заметила такси, ехавшее между виноградниками. Наверно, очередные туристы. Пусть ими займется Таша. Она задумалась над тем, что ей делать дальше.
За ее спиной открылась дверь кабинета. Бет быстро смахнула слезы и повернулась, чтобы увидеть…
— Пьер? — Это был действительно он. В ее офисе. — Я не понимаю.
Судя по кругам под глазами, он тоже не спал.
— Нам нужно поговорить, — сказал Пьер, подошел к ней совсем близко, но не дотронулся.
Его дрожащий голос заставил Бет занервничать. Едва ли ей стоит на что-то надеяться, но ведь он здесь. Она посмотрела ему в глаза.
— В чем дело?
— В прошлый раз самой моей большой ошибкой было то, что я отпустил тебя. Без боя.
— Да, — почти шепотом ответила она.
— Мне понадобилось время, чтобы усвоить урок. Больше я не допущу этого.
Бет не могла дождаться, когда он продолжит. Но у нее не было сил задавать вопросы.
— Я хочу, чтобы ты и Филиппе оба были рядом со мной. Неужели это так много?
— Но я не могу уехать…
— Да, ты не можешь оставить «Лоуленд вайнс». Я знаю это и прекрасно тебя понимаю. Поэтому…
— Поэтому?
— Мне пришла в голову мысль. Что, если я предложу Арлетт достаточно денег и она добровольно согласится передать мне опеку над сыном? Не понимаю, почему я раньше не додумался. Наверно, это ты меня вдохновила, — улыбнулся Пьер. — Я провел всю ночь у телефона, ждал, пока мой адвокат переговорит с ней.
Бет затаила дыхание.
— Она согласилась?
— С радостью, — усмехнулся Пьер. — Осталось только подписать необходимые документы, и я могу вывезти Филиппе в любую страну. Навсегда.
Он протянул руку и погладил Бет по щеке. Жар в его глазах заставил ее буквально таять.
— Я привезу его сюда, — сказал он. — Если ты согласишься. Я хотел бы, чтобы он вырос здесь, чтобы у него было счастливое детство. Пусть его окружают любящие его люди и еще братишки и сестренки.
Бет прильнула к его груди, сдерживая рыдания. Нет, она не будет плакать. Не сейчас, когда у нее, кажется, есть все, о чем она мечтала.
Бет слышала, как бьется его сердце. Она подняла голову.
— А сколько братишек и сестренок?
— Сколько ты бы хотела?
— Давай начнем с одного, а там посмотрим.
— Мы могли бы начать прямо сейчас. У нас есть время, пока я не уехал в аэропорт.
— Ты все-таки улетаешь?
— Я должен. Нужно подписать документы. Я хочу покончить с этим как можно быстрее.
Бет кивнула, не в силах произнести ни слова. Ее охватила неземная радость. Пьер прижал ее к себе.
— Почему нам понадобилось столько времени? Люди встречаются, влюбляются, женятся. А нам потребовалось десять лет!
— Тогда мы были слишком молоды.
— Но я уже тогда знал, чего хочу. И знал, что всегда буду любить тебя. Ничего с тех пор не изменилось.
— Я никогда не переставала любить тебя, Пьер. И никогда не перестану.
