Солнце тоже звезда - [31]

– Я не стану красить в розовый все волосы. Может, только концы.

Даниэль протягивает руку к коробочке с краской, и теперь мы оба держим ее, стоя друг напротив друга в проходе, где двоим не разминуться.

– Будет похоже на розовую глазурь, – говорит он, а потом проводит своими пальцами между прядями моих волос, и я понимаю, что я не против. Нисколько.

– О, глядите-ка. Мой. Младший. Братец здесь, – раздается голос в конце прохода. Даниэль отдергивает руку. Мы одновременно выпускаем краску из рук, и коробочка с грохотом падает на пол. Даниэль наклоняется за ней, а я поворачиваюсь лицом к непрошеному гостю.

Он выше, чем Даниэль, шире в плечах, а черты его лица острее. Он прислоняет к полке швабру, которую держит в руках, и неторопливо шагает по проходу прямо к нам. Его большие темные глаза злорадно блестят и полны любопытства. Не уверена, что этот человек мне нравится. Даниэль выпрямляется и протягивает мне коробку.

– Как дела, Чарли?

– Дела. Как сажа. Бела. Младший братец, – отзывается Чарли. Почему-то мне кажется, что он всю жизнь так отвечает на этот вопрос.

Он смотрит на меня и скорее насмехается, а не улыбается.

– Кто. Это. Такая? – спрашивает он, по-прежнему прожигая меня взглядом.

Даниэль делает глубокий вдох, собираясь ответить, но я встреваю.

– Наташа. – Он ждет продолжения. – Знакомая твоего брата.

– О, а я подумал, что он поймал воришку. – Наигранная невинность на лице. – В нашем-то магазине таких хватает. – У него насмешливый и недоброжелательный взгляд. – Сами понимаете.

Он определенно мне не нравится.

– Господи боже, Чарли, – говорит Даниэль. Он делает шаг к Чарли, но я хватаю его за руку. Даниэль останавливается и сжимает мою ладонь.

Чарли смотрит на наши руки.

– Это то, что я думаю? Любофффь, Маленький. Братец? – Он громко хлопает в ладоши, пританцовывая на месте. – Это же. Просто. Здорово. Да. Ты знаешь, что это значит, не так ли? Это значит, что с меня теперь взятки гладки. Когда предки узнают про вас, я снова стану бойскаутом. И хрен с ним, с этим испытательным сроком.

Он теперь смеется в голос, потирая ладони друг о друга, как какой-нибудь злодей, вынашивающий планы мирового господства.

– Ничего себе. Какой же ты козел, – говорю я, не в силах сдержаться.

Он улыбается так, словно я сделала ему комплимент. Но улыбка быстро сходит с его лица. Он снова смотрит на наши руки, а потом на Даниэля.

– Ну ты и идиот, – говорит он. – И куда это тебя приведет?

Я крепче сжимаю руку Даниэля и притягиваю ее к себе. Мне хочется доказать, что Чарли не прав.

– Делай, что должен. Пошли отсюда, – говорю я.

Он кивает, мы разворачиваемся – и тут же сталкиваемся с его отцом. Мы одновременно разнимаем руки, но поздно. Его отец уже все видел.

Даниэль Гигантский дятел маскируется под подростка, но ему не удается никого одурачить

ЧАРЛИ – ПРОСТО КОНЧЕНЫЙ ДЯТЕЛ. Мне хочется врезать по его довольной морде. Я мечтал сделать это с тех самых пор, как мне исполнилось десять лет, но сейчас он действительно зашел слишком далеко. Я уже думаю о том, как приятно будет сломать свою кисть о его лицо, но тепло Наташиной руки все еще успокаивает меня. Мне нужно увести ее отсюда, пока семья не уничтожила мою личную жизнь в самом зародыше.

– Что ты делаешь? – спрашивает отец на корейском.

Я решаю игнорировать тот вопрос, который он в действительности задает. Вместо этого протягиваю ему кошелек.

– Мама попросила отнести его тебе. – Я произношу это на английском, чтобы Наташа не думала, будто мы говорим о ней.

Чарли подкрадывается ко мне.

– Хочешь, я помогу твоей подружке с переводом? – язвит он.

Чарли делает слишком сильное ударение на слове «подружка». Быть говнюком – смысл его существования. Папа сердито смотрит на него:

– Я думал, ты не понимаешь по-корейски.

Чарли пожимает плечами:

– Справляюсь с грехом пополам. – Даже неодобрение отца не может помешать ему наслаждаться собой.

– Ты поэтому вылетел из Гарварда? Потому что справлялся с грехом пополам? – Эти слова папа произносит на корейском, потому что меньше всего ему хочется трясти нашим грязным бельем перед miguk saram. To есть американкой.

Чарли плевать на это – он все равно переводит, но его улыбка уже не такая довольная.

– Не беспокойся, – обращается он к Наташе. – Он говорит не о тебе. Пока еще. Он всего лишь называет меня тупым.

Лицо отца становится совершенно безучастным, и я понимаю, что вот теперь он по-настоящему зол. Чарли поймал его в ловушку. Он будет переводить абсолютно все, поэтому наш благопристойный отец не будет продолжать говорить. Вместо этого он надевает маску Почтенного Хозяина Магазина, какую всегда надевает перед покупателями.

– Вам что-нибудь нужно? – спрашивает он Наташу.

Он хлопает в ладоши, делает полупоклон и улыбается своей фирменной улыбкой.

– Нет, спасибо, мистер…

Она замолкает, потому как не знает моей фамилии. Отец не подсказывает.

– Да. Да. Вы подруга Даниэля. Берите все, что захотите.

Кажется, ситуация становится критичной, но я не знаю, как сгладить ее. Отец прохлопывает свои карманы, находит очки и принимается разглядывать флаконы на полке.

– Не в этом ряду, – бормочет он. – Пойдемте со мной.