Солнце русской свободы... - [2]

Толик не был в первых рядах прорвавшихся, к не ожидавшим этого Кайтселитчикам и спецназовцам, которых готовили бить, унижать и подавлять русских, но не защищаться от нападения рассерженной и разозленной молодежи. Он уже три года назад закончил школу и как большинство русской молодежи сидел без работы. Денег продолжить обучение в университете, для Толика у его родителей не было, да и быть не могло. Они были обычными русскими, отец перебивался случайными заработками на ремонтах квартир у эстонцев, а мать пахала на швейке по двенадцать часов, за мизерную минимальную зарплату. Сами еле выживали, зимой копился долг за оплату коммунальных платежей, который к концу лета, в основном за счет отцовских "халтур" удавалось гасить. А на следующий год — все снова… Какой уж тут университет! Так что школьником он не был, да и никем не был, как большинство дискриминируемых русских в Эстонии, поэтому посчитал нормальным для себя не высовываться, а делать как все.

Это его и спасло. У одного Кайтселитчика не выдержали нервы, привычный мир рушился на его глазах, русские начали бить эстонцев, а не наоборот, как все они привыкли за период "независимости". И он начал, с открытым, перекошенным от ненависти ртом к этим обнаглевшим "тиблам" и потомкам "оккупантов", которым все время что-то не нравится, которые еще смеют что-то нагло требовать на его эстонской земле, стрелять короткими, в три патрона, очередями по надвигающейся стене русской молодежи, вооруженной камнями из тротуаров Старого города и бутылками с недопитыми остатками пива… Его товарищи, каратели из Кайтселита, поддержали почин, ведь после первых выстрелов уже не имело смысла сдерживать свои желания и инстинкты, кто там потом станет разбираться, почему стреляли, зачем? В Апреле, девять лет назад, все же прошло "тихо — гладко", даже наградили некоторых! И почти все получили толстые пачки премиальных от предпринимателей Эстонии. Хорошее время было!

На площадь Свободы пришли тысячи русских людей в возрасте от 15 до 70 лет, но основное число составляли старшеклассники и недавно закончившая школу, безработная русская молодежь. Лишь некоторые пришли из любопытства и от нечего делать, большинство пришло выразить свое возмущение и протест действиями националистов у власти. Начали звучать лозунги, притащили, наспех собранную из валявшихся недалеко от площади поддонов из под тротуарной плитки трибуну, и начался стихийный митинг, страсти на котором начали кипеть нешуточные. Начавшие митинг "профессиональные соотечественники", пытались остудить страсти, ведь в их задачу, поставленную КАПО, входило лишь продемонстрировать перед ЕС, что русским разрешено высказывать свое мнение в Эстонии, а не организовывать настоящее сопротивление геноциду, и они пытались влезть на трибуну и заставить людей разойтись… А испуганный, не ожидавший подобного протестного энтузиазма русской молодежи, Шленский, даже назвал собравшихся провокаторами и потребовал соблюдать спокойствие или разойтись, за что, под свист и улюлюканье молодых людей, для которых никто, даже сам Шленский, авторитетом не является, был вышвырнут толпою на асфальт, подальше от трибуны. Никто не заметил, куда он тихо исчез. Да и никому не было до этого дела, поскольку, обнаглевшие от безнаказанности эстонские нацисты при власти, приказали окружить площадь с протестующими русскими металлическими загородками, выдвинуть спецназ со спецсредствами для разгона толпы и окружить площадь кольцом Кайтселитчиков, "на всякий случай". Сначала решили испробовать новые водометные машины, специально приобретенные Министерством внутренних Дел Эстонии и до этого в деле еще реально не применявшиеся… "Пошла вода!" — выкрикнул по эстонски, человек в форме и маске и в стоящих на холодном осеннем ветру русских протестантов начали бить, хлестко и упруго, словно резиновые канаты, струи ледяной воды, в толпу полетели первые газовые гранаты… Этого, и так уже разозленные русские терпеть не стали. Вопреки обычной практике трусливого и покорного поведения присущего русским Эстонии, люди рванулись, повалили металлические ограждения и, почувствовав свою сплоченность и мощь, рванулись к стоявшим невдалеке водометам и Кайтселитчикам. Никто из молодых людей даже представить не мог, что в них сейчас начнут стрелять из боевого оружия, боевыми патронами. Никто…

За шумом двигателей водометов и криком толпы, не сразу и расслышали выстрелы, поэтому русские ребята, в том числе и Толян, успели добежать до оцепления и вступить с ним в рукопашную схватку. Кайтселитчиков били, не сдерживая силы, пиная их ногами, разрывая их на куски, как будто выплескивая из себя все те обиды от унижений и издевательств, которые претерпевали русские все эти годы. Здесь-то Толик и подобрал "калаш"… И не он один. Оцепление было рассеяно и смято, оружие у Кайтселитчиков было отобрано и победно вскинуто над головами русских парней, которые даже обращаться с ним не умели… "Ура, мы победили!" — по-русски разносилось над площадью Свободы, так же громко и смело в начале ХХI века, как разносились эти же слова в 1945 году над всей, освобожденной дедами этих русских, Европой. Но длился праздник недолго, раздался девчачий визг и расступившиеся люди увидели, что на асфальте лежат неестественно вывернувшись и бьющиеся в агонии тела… Тела тех, кто минуту назад в общем порыве бросился штурмовать оцепление из нацистов. Люди услышали и первые стоны раненых. Четырнадцать убитых и тридцать семь раненых разбудили дикую ненависть в русских людях, каждый из которых был или их товарищем или другом. Избитых и оглушенных Кайтселитчиков стали забивать камнями и прикладами автоматов у них же и отобранными, люди мстили за своих друзей, по справедливости…