Солнце и сталь - [12]

Страх оголить северные рубежи был забыт.

Сейчас на юге важен был каждый меч.

Не давая себе отдыха после морского перехода, Сыны Солнца уже через день выступили на юг, по прекрасно вымощенной дороге направляясь в самое сердце Ирама. Им приставили провожатых, им дали верительные грамоты с печатью сатрапа.

Между собой они шутили, что никогда ни один васканский рыцарь не ступал так далеко на земли Ирама. Еще перед отправкой на Восток Конрад получил устное указание от великого магистра как можно больше выведать о внутреннем устройстве могучей восточной державы.

Конрад внимательно смотрел по сторонам, стараясь все запоминать, не решаясь доверить увиденное бумаге.

Здесь, на севере, куда еще не докатилась война, Ирам казался страной столь богатой и могущественной, что мысль о том, будто орды дикарей из Пустоши способны нанести ему ущерб, выглядела смешной.

Рыцарей поражало здесь все.

Мощеные камнем дороги, проложенные с геометрической точностью. По обе стороны дорог росли деревья и кустарники. Они давали спасительную тень от лучей палящего солнца и оберегали дорогу от песчаных заносов.

Время от времени встречались колодцы, к каждому из которых был приставлен смотритель, оберегавший драгоценный источник влаги от засыпания песком и заиливания.

В засушливом этом краю вода была ценностью, а главным врагом всего живого - песчаные бури. Для борьбы с ними имадийцы повсюду посадили устойчивые к засухам растения, и ровные линии этих заградительных полос тянулись, насколько хватало глаз.

Через равное количество миль располагались заставы, в которых находили ночлег патрулирующие дороги стражники. Сейчас почти все воины дорожной стражи были брошены на юг, на войну, но хотя бы несколько ветеранов продолжали нести службу.

По этим же дорогам неслись гонцы королевской почтовой службы.

Имадийцы были прославленными воинами, но сейчас видно было, что трудиться они умеют не хуже, чем воевать. В больших городах вода бежала по глиняным трубам, а стоки нечистот уходили в подземные тоннели, прорубленные в каменистой почве.

Огромные машины, влекомые зачастую всего лишь парой мулов поднимали воду с немыслимой глубины. На юге бушевала война, но здесь хотя и царило напряжение, не видно было никаких признаков разрухи или разобщенности. Имадийцы гордились безопасностью, что царила даже в самых труднодоступных уголках страны.

Города Ирама сверкали позолотой куполов на храмах и сияли белизной камня, из которого были сложены несокрушимые, но казавшиеся почти воздушными в своем изяществе здания. На площадях били фонтаны, в прозрачной воде которых плавали диковинные рыбы. В сотнях миль от моря на столе всегда была свежая рыба.

Многое в имадийцах нравилось Конраду. Их благочестие, их фатализм перед лицом опасности, их безмятежность. Они жили так, словно каждого впереди ждала вечность. Начало любого дела сопровождалось краткой молитвой, смысл которой был в том, что они вручают себя на себя на волю Пламени и если Огню будет угодно, то все будет хорошо.

Они вставали рано, ложились поздно, вели странную, полуночную жизнь, укрываясь от палящего полуденного солнца. Вина, пива и иных хмельных напитков было не сыскать, но имадийцы привыкли одурманивать себя, куря кальян. Конрад попробовал трубку пару раз, но это показалось ему отвратительным, и под доброжелательные насмешки хозяев он прекратил свои попытки. Для гостей все же отыскали немного невероятной крепости анисовой водки, которую надлежало разбавлять льдом. Среди раскаленных камней Северного Ирама откуда-то находился и лед.

Конрад почти не говорил по-имадийски, но среди имадийцев часто встречались знающие васканское наречие.

Вообще образованность высокого почиталась среди подданных Сияющего Ирама, все встреченные рыцари, чиновники, купцы и богатые горожане отличались изысканностью манер, умели писать и высоко ценили красивые вещи и одеяния.

Воистину Ирам оправдывал свою славу страны богатой, благоустроенной и мудро управляемой.

Но была у этого великолепия и оборотная сторона.

Страшная жестокость имадийцев.

Процветание их страны строилось на каторжном, непосильном труде рабов, которых в Ираме было великое множество. Рабов направляли на самые тяжелые, самые опасные работы. Рабы переносили на своих спинах миллионы стоунов щебня и камня, добывали в шахтах драгоценные камни и металлы, рыли каналы и возводили поражающие воображение здания. Рабы были видны повсюду, с металлическими ошейниками, указывающими их статус, облаченные в сущее рубище, изнуренные работой и боящиеся вызвать даже тень гнева своих хозяев.

Среди них было много чернокожих, но были и славы, и пелеры, и, как ни горько было это видеть Конраду - уроженцы стран Запада, его соплеменники и единоверцы.

Конрад понимал, что, несмотря на союз перед лицом иаджуджей долгому миру между Ирамом и Интиллполисом, между Империей и Аль-Имад, между Огнем и Солнцем не бывать никогда.

Тем лучше надо узнать своих извечных врагов.

Но вот появились и первые признаки войны.

По дорогам навстречу васканцам тянулись колонны беженцев. На юг же следовали войска, пешие и конные. Конница меньше зависела от дорог, перемещалась шляхами, а пешие колонны тянулись по обсаженным деревьями дорогам многие мили. Имадийцы шли на войну с песнями, звоном литавр и визгом свирелей, развернув знамена, на которых сияли вышитые золотом протуберанцы Священного Пламени, но видно было, что среди воинов много безусых юнцов, много седых стариков, у одних не хватало вооружения, другие страдали от голода.