Солнце и пламя - [8]

— Не все! — взвизгнула освободившаяся Рози. — Вон, нашел ведь момент, размножился!

И это она еще не знает о моих шашнях с Амандой. Лишь бы Фальк сейчас чего не брякнул.

— А кто был тот, что все это устроил? — поинтересовался Эль Гракх. — Кто тебе выбора не оставил?

— Гай Петрониус Туллий, — неохотно выдавил из себя я. — Запугал, гад такой, одним заклинанием крови. Мол, если я дернусь, то тут мне и конец, сожжет меня магия дотла. Убедительно все сделал, я ему почти до третьего года обучения верил, между прочим, пока сам во всем не разобрался. Но помогать — не помогал. И учителя не предал, поклянусь чем хотите! А потом вообще все ему рассказал.

— Я тоже, — мягко произнесла Магдалена. — Меня к нему Эвангелин послала. Эта госпожа, знаешь ли, тоже умела убеждать, особенно в той части, которая касается здоровья и жизни родителей. Вроде она мягкая, добрая, а внутри такой стальной стержень! Правда, я, в отличие от тебя, на самом деле урожденная ле Февр, но, по сути, это ничего не меняет.

— А я все равно его Эрастом буду звать, — заявил вдруг Карл. — Я привык. Настоящее это имя, ненастоящее — какая разница? Все равно другое не запомню.

— И я, — поддержала его Эбердин. — Да не дергайся ты!

— Хочу назревшую проблему с именами вот этого поганца решить, — просопела Рози. — Нет человека — нет проблемы!

— Угомонись, де Фюрьи, — посоветовал ей Гарольд. — Скажи, кто среди нас безвинен? Так, чтобы вообще? Никто. Ну случилось и случилось, провели мужчина и женщина вместе одну ночь. Бывает. Он все равно твой, это знают все. Да и если бы не то, что произошло с моей страной и с моей сестрой, про отцовство Эраста никто бы так и не узнал.

Я повернулся к девушке, рвущейся из рук горянки, и кивнул. Та, впрочем, меньше после этого извиваться не стала, но хоть зверский оскал с лица пропал, и на том спасибо.

— Эраст, держи, — сказал Монброн, и когда я снова развернулся к нему, он протянул мне ребенка. — Теперь это твоя ноша. Ты отец, тебе решать ее судьбу, так будет справедливо.

Я не нашелся что ему ответить, приняв на руки теплый увесистый сверток, в котором причмокивала губами моя дочь.

Наверное, я должен был испытать прилив чувств, мое сердце обязано было налиться нежностью к этому маленькому беззащитному существу, за жизнь которого я теперь несу ответственность, еще стоило бы поблагодарить богов за то, что мой род не прервется, случись чего, но…

Ничего такого я не испытал. Абсолютно. Ну ребенок и ребенок, мало ли я их видел? У нас в Раймилле портовые шлюхи каждый год как крольчихи рожали, иные новорожденные умудрялись выжить, но большинство умирало, недотянув до года, и их тела выбрасывали в море согласно традиции.

А первое, что мне пришло на ум, так это непристойная ругань. Почему? Да потому что не вовремя все это случилось. Куда мы теперь отправимся вот с этим сопящим грузиком, в какие странствия, к каким эльфам?

И Монброн хорош. «На, держи, теперь это твоя головная боль». Друг, называется.

— Ты вина привез? — тем временем строго спросил у Гарольда Фальк. — Ты обещал тогда весной. Мол, небо на землю упадет, а тебе, Карлуша, я винца силистрийского все одно притащу. Понимаю, что пришлось тяжко, опять же — война, но слово Монброна — оно же крепче обстоятельств?

— Привезли, — отозвался Эль Гракх. — Сейчас принесу. Мы лошадей чуть поодаль оставили, от греха. Неизвестно, что нас здесь ждало. Точнее — кто. Может, это не вы, а кто-то другой костер разжег.

— А сигнальный круг? — обличительно вопросил Фальк. — Его какие-нибудь работники ножа и топора небось не поставят.

— Карл, я уже тебе сказала, что безобразие, сотворенное тобой, сигнальным кругом не назовешь, — рассмеялась Миралинда. — Лучше ничего, чем такое позорище. Эраст, дай Люсиль сюда, что же ты ее как мешок держишь? Уронишь еще нашу девочку!

Врать не стану, я с огромным облегчением выполнил ее просьбу. Наверное, я полюблю эту кроху, но потом, позже. Когда осознаю, что она появилась в моей жизни, свыкнусь с этой мыслью. Слишком все стремительно произошло.

Столь же стремительным вышел рывок Рози, благодаря которому она все же освободилась из стальных объятий Эбердин и оказалась передо мной.

— Хочешь убить — убивай, — предложил ей я. — Нет у меня никакой охоты в обозримом будущем ежедневно выслушивать твои колкости и завуалированные упреки по поводу того, что случилось. Да, я провел ночь с сестрой Монброна. Да, эта связь имеет последствия, хотя я сам пока не могу до конца понять, как такое возможно. Ребята объяснили кое-что, но это все надо переварить. Потому — давай решим все здесь и сейчас, не откладывая на потом.

— Толковое предложение, — одобрила Магдалена. — Да и нам наблюдать вашу грызню нет никакой охоты. Рози тихо решать проблемы не умеет, она всех вовлечет в данный процесс. Что до меня — я Эраста не одобряю, но и не порицаю. Ну да, вы когда-то связали судьбы перстнями двух душ, но с учетом всего, что произошло, они свою силу давно утратили. Нет рода — нет связи.

— То есть, по-твоему, Магда, он теперь может делать что хочет? — немедленно окрысилась Рози.

— Нет, разумеется, — передернула плечами та. — Ты чего? Но он мужчина, а они создания слабые. Особенно если вина выпьют, оно их невеликий мозг окончательно затуманивает. Мы, женщины, сильнее и умнее, потому должны прощать их слабости.