Солнце, грузчик и вор - [10]

Глава 6

Окно Лены как раз над козырьком. Если забраться по решетке, что для плюща прикреплена с каждой стороны крыльца и немного подтянуться, можно оказаться как раз напротив этого окна. Порой Лена мечтала, чтобы кто-то очень влюблённый, пробрался к ней в спальню именно этим путём. Но время шло, а никто не появлялся за окном, к большому разочарованию девушки.

Но вот, в одну из многочисленных одиноких ночей это всё же произошло.

Как всегда, перед сном Лена читала книгу о любви. В тот момент когда абажур лампы создал пространство из которого не слишком хотелось выбираться, девушка услышала тихий стук в окно. Сначала испугалась, прикрыла голову одеялом. Но любопытство, ох уж это любопытство, подстегнуло. Щёлкнула выключателем лампы, и комната погрузилась во тьму. И тогда Лена рассмотрела того, кто стоял за окном. Это был — он, смуглый парень с рынка. Мишка.

В первый момент Лена подумала, не позвать ли папу или маму, но потом вдруг осмелела и подошла к окну. Движения почему-то стали уверенными и она сама не поняла, как окно отворилось и Мишка влез в комнату.

Лена в маечке и шортиках стояла перед ним и немного дрожала от страха и от осознания того, что она делает что-то не так. А он стянул с себя куртку и бросил на стул. Потом он снял футболку, Лена увидела его грудь, плечи. Она не знала, почему смотрит и молчит. Только понимала, каждое его движение ей нужно. Эти действия приближают таинственное и желанное состояние и она сама этого хочет.

— Ты дрожишь? — он обнял её и прижал к себе.

— Я боюсь, — сказала она и вдохнула его запах.

Прижалась лицом к его груди и не могла шелохнуться. Страшно. Впервые так. Ведь то, что было в вагончике теперь не считается. Есть только то, что сейчас. Он потянул её майку и отбросил, а она от испуга прикрыла ладонями грудь.

— Не бойся, — прошептал он и взял её ладони.

Дальше Лена провалилась во что-то волшебное. Состояние которое больше не пугало и не заставляло дрожать. Она чувствовала и наслаждалась и руки её не такие, как раньше, а более смелые и взгляд её уже не боялся встретиться с его взглядом. Теперь было всё равно кто он, откуда пришел и что может с ней сделать. Она чувствовала его власть над собой и совсем не хотела уходить из-под этой власти.

В эту ночь, мир в котором жила Лена Солнцева перевернулся окончательно и бесповоротно.

Глава 7

— Мама, — Миша тронул за плечо мать.

Женщина громко всхрапнула и повернулась. В мутном взгляде пустота и непонимание.

— На работу?! — она тревожно дернулась.

— Это я Михаил — твой сын, — он понял, она не узнала.

— А, щас, щас, — она заёрзала на кровати и опустила голову на подушку, — слышь будь человеком, дай поспать.

Прошло уже пара лет, когда в последний раз он приезжал сюда. Ничего собственно не изменилось. Пустой двор, худой, ласковый Шарик. То там, то тут кучи барахла, какие-то жестянки. Видно собирают, чтобы потом снести в металлолом. Всё как всегда. Ничего не изменилось.

Всякий раз когда он едет сюда думает, что приедет, а там мама, — полная, добрая и по-своему красивая. Такой он помнил её много лет назад, когда самому ему пять или шесть исполнилось. А потом всё изменилось. Отца в очередной раз выгнали с работы и он плюнул на всё с высокой горы. И покатилось.

Теперь дети по интернатам. Мишка даже не знал кто где. Искать тоже не пытался. Ну что он может дать брату и сестре. Да ничего, такую же жизнь какой сам живёт. По рынку промышлять воровством да обманом. Он слишком хорошо понимал, то что делает он сам и хотел, чтобы никто из них не стал таким. Пусть лучше учатся там, в интернате, может хоть что-то у них получится. Лишь бы не так как у него. Что толку, что сбегал он, что толку, в той свободе если остался никем. Нет ничего. Ни образования, ни семьи. Ничего.

Может быть потом, когда подрастут они и станут уважаемыми людьми, встретятся все вместе. Может быть….

— Мама, это я Михаил, — повторил он.

— А, — подняла она голову и даже привстала.

Лицо её опухшее, в глубоких морщинах. Глаза не в состоянии открыться. Одежда — засаленный в цветочках халат. Истерзанное ватное одеяло прикрывает ноги. Она поёжилась, улыбнулась:

— Мишка, ты приехал? А я вот видишь больная чуть-чуть, — она засмеялась и тёмные дыры меж зубов открылись от этого смеха. — А? А где ты? Где ты был паразит? Не пишешь, не приезжаешь. Совсем мать забыл.

Она не вставала, а только облокотилась на подушку. Мишка сел рядом на табурет и с трудом понимал, что эта женщина и есть его мать. Та, которая родила и дала ему жизнь. Он ехал сюда и собирался всё простить и помочь, что-то сделать во дворе, в доме. Дать денег и купить что-то из бытовой техники. Но когда зашел в дом он понял, ничто не поможет.

— Мама, я приехал на несколько дней. Может что по хозяйству помогу.

— О-о-о, а у нас что хозяйство? — она засмеялась.

И ему стало страшно. Этот дом, эти тёмные стены как могила для этой женщины. Словно гроб, в котором заживо умирает его мать. И тут ничего нет, потому что ей не нужно ничего.

— А деньжат мамочке подкинешь? — хитро посмотрела она.

Было совершенно ясно, только лишь деньги и выпивка здесь требуются. Только это.