Солнце доктора Бракка - [39]

Дольше всего задержался Бракк у океанологов и гидрологов. Они только что опустили в море телевизионную камеру с двумя мощными источниками света. Телевизионный аппарат отбрасывал большое и четкое изображение на линзу из матового стекла. Бракк увидел участок морского дна на глубине четыре тысячи метров. Профессор Чернов и его американский коллега, хорошо говорившие по-немецки, объяснили Бракку принцип действия аппаратуры.

Бракк только собрался спросить, что за странный шар лежит на морском дне в правом углу видимого участка, как американец воскликнул:

— Опять он!

— На этот раз не уйдет! — вскрикнул Чернов и быстро нажал кнопки на пульте управления.

Шар пополз по каменистому дну, и Бракк увидел, что он движется на гусеницах. Из него высунулись два длинных щупальца и что-то схватили.

— О'кей, — сказал американец и довольно засмеялся. — Видели, как действует наш робот? Просто замечательный парень! Поймал очень редкого рака, за которым мы уже давно охотимся. Этот рак два раза удирал от нас, но теперь попался. Смотрите, смотрите, парень прячет находку.

Бракк ясно увидел, как в шаре открылось отверстие и робот манипуляторами засунул добычу к себе в нутро.

— Умница наш «Мопс»! — так мы его окрестили, — объяснил американец. Все умеет! Берет пробы грунта и воды, ловит рыбу, измеряет температуру, скорость течений и давление воды.

— Да, он у вас универсал, — засмеялся Бракк.

Потом Бракк побывал в астрономической обсерватории. Закончил он обход осмотром ветровой электростанции. Быстро вращался трехлопастный винт, приводивший в действие генератор.

— Мощность — пять киловатт, — объяснил инженер-исландец. — Достаточно для зарядки аккумуляторов радиостанции. К сожалению, дает ток только при ветре. Но главное назначение установки не в этом, для нас важнее то, что мы можем систематически измерять силу воздушных течений.

Потом профессор Гольцман показал им вездеходы-амфибии. Бракк и его сотрудники вошли в обширный гараж, где стояли два чудовища, напоминавшие подводные лодки на гусеницах.

— Они без труда преодолевают паковый лед, плавают по воде, снова влезают на льдины. Эти машины для нас здесь незаменимы. Видите, коллеги, какие плоды приносит сотрудничество народов. У нас на острове все самое лучшее и современное. При таких условиях действительно можно достигнуть многого. Так, а теперь пойдем в пещеры, мы думаем, что это самое подходящее место для вашей атомной батареи.

Вооружившись мощным рефлектором, все направились к пещере. Профессор Гольцман, увязая в снегу, прокладывал путь. Призрачный луч рефлектора скользил по сверкающему снежному покрову. На небе ярко сияли большие звезды. Идти было недалеко — пещера находилась поблизости от аэродрома.

При входе их обдало холодом. Бракк стал внимательно осматривать пещеру. Стены ее покрывал толстый слой льда, порода нигде не проступала из-под его толщи.

— Эта пещера не единственная, — заметил профессор. — Геологи обнаружили еще четыре. По их мнению, все пещеры возникли под воздействием газов при рождении острова. Мы сейчас в самой большой из них.

— Я согласен с вашим предложением, господин профессор. Мы установим атомную батарею именно здесь.

* * *

Вера Бракк стояла у окна и глядела в сад. Выпал первый снег; зима в этом году началась слишком рано. Небо было затянуто серой пеленой.

Вера была подавлена — ее музыка к фильму вышла неудачной. До просмотра фильма у нее еще была надежда, что приговор будет не слишком строгим. Но осторожные намеки Корни и других товарищей по Союзу композиторов отняли у нее и эту надежду. Еще во время длительной, упорной работы она чувствовала, что вещь ей не дается. Она деградирует как композитор и давно работает без вдохновения, без необходимой сосредоточенности.

Вера снова взяла номер музыкального журнала, в котором этим утром прочитала суровую критическую статью о музыке к фильму.

«Вера Бракк продолжает исходить из устаревшего представления о том, что музыку к кинофильму можно склеивать из банальных мотивов, — говорилось в статье. — Воображение ее весьма бедно, оригинальность ее творчества довольно ограниченна. Стремление к мелодичности и благозвучности, к сожалению, слишком часто вступает в конфликт с особенностями современного фильма. Вся музыка к этой картине шаблонна, в ней не чувствуется душевного порыва, воплотившегося в звуках…»

Вера не стала читать дальше. Она слишком хорошо знала цену своему неудавшемуся произведению. В самом мрачном настроении принялась она перебирать причины, которые привели ее к провалу. Впрочем, тут не о чем было раздумывать. Разве может создать нужную для художника атмосферу человек, у которого нельзя найти поддержки, который занят только своими интересами, далекими от искусства.

В своем уязвленном тщеславии Вера искала оправданий вовне, и это не давало ей всмотреться в себя попристальней. Ей не приходило в голову, что именно стремление к шумной светской жизни мешало ее творчеству обрести глубину и значительность.

В этот день одиночество было для нее особенно невыносимо. Она с облегчением вспомнила о приглашении Союза композиторов. Сегодня бал. А ей так нужно быть с людьми! Может быть, новые впечатления отвлекут ее. Ей необходимо развлечься. Как иначе избавиться от грусти, которую она не переставала испытывать со дня отъезда мужа? Уже пять недель он на этом острове. С тех пор — лишь одна радиограмма да коротенькое письмо. Ни одного вопроса о ее работе, ее заботах…