Солнце доктора Бракка - [22]

Если бы можно было с кем-нибудь поговорить о своей идее. Но с кем? Бракк с болью подумал, что у него нет настоящих друзей. Он вспомнил студенческие годы. Представил себе круглое лицо Клауса Штейнбека, Они вместе работали в институте под руководством профессора Хеммера. Были друзьями, даже близкими друзьями, до… Да, до тех пор, пока Вера, за которой они оба ухаживали, не предпочла его, Вернера.

Вера! Он ушел в воспоминания, забыв о том, что так тяготило его. Да, тогда он был молод, влюблен, счастлив. Были и приятели — подруга Веры и ее муж, зубной врач. Умная голова, но Бракку говорить с ним было не о чем, тот интересовался только своими медицинскими делами.

Потом эта экскурсия на вновь построенную атомную электростанцию. Уже тогда его захватила мысль о создании фотоэлемента, который позволил бы еще более рационально использовать могучую энергию атома. Старый друг Клаус, которому он рассказал о своей идее, назвал его фантастом. Хуже того! Он намекнул, что Бракк попросту стремится сделать себе имя. Бракк горько усмехнулся. Имя! И это сказал Клаус!..

Бракк сел за письменный стол, вынул из ящика листок с результатами опытов и вооружился карандашом.

В начале пятого зазвонил телефон. Доктор Шпренгер справлялся, придет ли он сегодня.

— Разумеется, — заверил его Бракк. — Через десять минут я буду у вас.

Убрал папки и документы, положил опытные диски в коробочку и, захватив ее с собой, вышел из кабинета.

Здание, где помещался циклотрон, было отделено от института высокой оградой. Мощный ускоритель элементарных частиц принадлежал высшему техническому училищу. Тут овладевали сложной наукой будущие физики. Доктор Шпренгер, руководивший всеми работами на циклотроне, охотно пошел навстречу Бракку, когда тот попросил разрешения поставить два-три опыта.

Пересекая двор, Бракк думал, что доктор Шпренгер ни разу еще не высказал своего мнения о его экспериментах, хотя и знал, над чем он работает. Что думает этот человек?

У узкой железной двери его встретил сам доктор Шпренгер. Он был на целую голову выше Бракка. Широкоплечий, с сильными руками, похожий на атлета.

— Студенты еще не кончили опыты, — сказал он, крепко пожимая руку Бракка. — Но сейчас будет перерыв, и вы сможете поработать. Вам ведь ненадолго?

— Нет, нет! Я задержу вас всего на несколько минут.

— Что касается меня, коллега Бракк… Но… — он покачал головой. — Дело в том, что вчера я получил приказ, запрещающий проводить какие бы то ни было работы на циклотроне без конкретного задания института и разрешения нашего руководства. До сих пор достаточно было моего согласия. К сожалению, коллега Бракк, волей-неволей приходится подчиниться этому приказу. Впрочем, вам ведь ничего не стоит оформить задание для проведения опытов. Разрешение же высшего технического училища обеспечено. Это просто формальность.

Бракк быстро взглянул на доктора Шпренгера и молча кивнул, «Задание от профессора Экардта… Сговорились они все, что ли, против меня!.. И надо же, чтобы этот приказ был издан именно сейчас!» — подумал он.

Они прошли в большой зал. Циклотрон работал, глухо гудя. Он заполнял собой почти все помещение и производил внушительное впечатление. Сердцем циклотрона были два огромных полукруглых магнита, между которыми находилось поле переменного напряжения, служившее для разгона элементарных частиц. В вакууме частицам, двигавшимся по спирали, сообщалась энергия, измеряемая многими миллионами электроновольт. В конце своего пути они превращались в мощный пучок.

Ускорители совершенствовались десятилетиями. Чтобы проникнуть в тайны атома, ученым нужны были частицы со все большей и большей энергией. Так появились самые современные резонансные ускорители — синхротрон, синхрофазотрон и космотрон, в которых элементарным частицам сообщалась энергия порядка многих миллиардов электроновольт. По сравнению с гигантскими установками, которыми располагали международные исследовательские институты (электромагниты этих ускорителей весили по нескольку десятков тысяч тонн), циклотрон высшего технического училища казался карликом. Но Бракка вполне устраивал и этот циклотрон.

Ученый принялся за работу. Он вынул из коробочки все три металлических диска. Почти равнодушно вставил он первый из них в зажим перед отверстием, откуда вырывался поток элементарных частиц, отрегулировал положение диска и отошел к доктору, Шпренгеру, стоявшему у щита управления за экранирующей перегородкой.

— Сегодня я собираюсь значительно увеличить продолжительность бомбардировки, — сказал Бракк и включил автоматический часовой механизм.

— Готово? — спросил доктор Шпренгер, держа руку на рубильнике.

— Готово! — ответил Бракк.

Доктор Шпренгер включил рубильник. Вспыхнули сигнальные лампы, поползли от деления к делению стрелки измерительных приборов. Монотонное гудение все усиливалось, из выходного отверстия циклотрона появился пучок дейтронов — ядер атомов тяжелого водорода. Металлическая пластинка подвергалась облучению всего несколько минут, но этого было достаточно, чтобы вызвать необратимые изменения в структуре материи. Одновременно возникли электронные «дырки».