Солги мне - [22]

— Шейла не хочет, чтобы Стэн выглядел в глазах города безнадежным тупицей, — сказала Анна. Генри захохотал. Кей Эл улыбнулся ему:

— Я вижу, ты не очень-то жалуешь Стэна.

Тетя вновь указала ему на тарелку, и он взял еще окорока.

Генри с отвращением покачал головой и сказал:

— Женщина должна быть форменной дурой, чтобы предпочесть его тебе.

От изумления Кей Эл перестал жевать и чуть не подавился, проглотив кусок мяса целиком.

— Мне?

Генри бросил на него сердитый взгляд.

— Ты молодец, Кей Эл. Мы гордимся тобой.

Кей Эл почувствовал, как сжимается его горло, а на глаза навертываются слезы. Вздумай он пустить сопли, гневу дяди не было бы границ, поэтому он взял себя в руки, но все же несколько секунд не мог произнести ни слова.

— Ох… — пробормотал он наконец. — Спасибо, Генри.

— Не забывай про хлеб, — напомнила Анна и, взяв в руки корзинку с лепешками, положила две штуки ему на тарелку.

Кей Эл кивнул. Похвала, высказанная вслух дядей Генри, все еще кружила ему голову.

— Ты живешь в большом городе и плохо питаешься, — заявила тетка, протягивая ему масло. — Ты такой худой.

Кей Эл намазал лепешку маслом и отхватил огромный кусок.

— Если бы ты почаще к нам заглядывал, я бы откормила тебя на славу, — продолжала Анна. — Между прочим, во Фрог-Пойнте всего лишь один бухгалтер.

— Оставь парня в покое, — проворчал Генри.

— Что, уж и помечтать нельзя? — Анна придвинула к Кей Элу миску. — Было бы славно, если бы он возвратился домой. Бери фасоль, Кей Эл.

Кей Эл доел лепешку, взял миску в руки и заговорил о другом:

— А знаете, я ведь так и не нашел Брента. Быть может, он смылся из города прямо у меня под носом?

Генри наколол на вилку ломоть окорока.

— Нет. После обеда он торчал в больнице.

— Хочешь сказать, кроме меня, у него есть еще враги? — спросил Кей Эл, скрывая улыбку.

— Нет. — Генри выпрямился и начал кромсать окорок. — Его жена попала в аварию.

Лицо Кей Эла окаменело, а Анна негромко охнула.

— Милая Мэдди… как она?

— Сильно ударилась головой, — ответил Генри. — Ее дочь цела и невредима. Авария произошла по вине этого болвана, малолетнего Уэбстера. Он выскочил из-за угла и врезался в них сзади. Их машина стояла на середине проезжей части — говорят, Мэдди затормозила, чтобы не задавить щенка.

— Это так на нее похоже, — заметила Анна. — Славная женщина, она и мухи не обидит. Я испеку ей булочки.

— По-моему, она предпочитает шоколадные пирожные. — Кей Элу чудилось, что его собственные слова доносятся откуда-то со стороны. — Надо бы заехать к ней, угостить шоколадкой.

Генри бросил на него пронзительный взгляд.

— А мне казалось, ты ищешь Брента, — сказал он.

— Жест добрососедства, и ничего более, — ответил Кей Эл, мысленно закатывая себе оплеуху. — Должен же кто-то навестить бедняжку, спросить о самочувствии… Ты собираешься доедать эту картошку, Генри? Или намерен любоваться ею до скончания времен?

— Ох, прошу прощения. — Анна поднялась, чтобы передать ему блюдо. — Генри, мальчик изголодался.

— Этого я и боюсь, — сказал Генри.

Кей Эл пропустил его слова мимо ушей и приступил к еде. Он собирался чуть позже вернуться в город, но не имел ни малейшего желания сообщать об этом дяде.

— Осторожнее на дороге, когда будешь возвращаться в город, — сказал Генри.

— Так точно, сэр, — ответил Кей Эл.

— Мы покупаем собаку, — сообщила Эм, когда они с Мэл уединились на кушетке, запасшись хот-догами и солеными крендельками — именно эти продукты лучше всего отвечали представлениям Три о сбалансированной диете.

— Все-таки выпросила? — отозвалась Мэл, с удивлением выпучив глаза, и тут же добавила: — Молодец!

Эм кивнула.

— Я забыла спросить у папы, но мама согласна. — Вспомнив, какое лицо было у мамы, когда они уезжали, Эм почувствовала легкий укол совести. — Мама согласилась, но это было еще до аварии, — добавила она, сама удивляясь тому, как весело и жизнерадостно звучит ее голос.

— У нее все будет хорошо, так твой папа сказал, — ответила Мэл. — Лучше подумай о щенке.

— Мы поедем на живодерню, — продолжала Эм, — и спасем жизнь собачке. Так-то оно выйдет лучше.

«Щенок. У меня будет собственный щенок», — твердила она про себя, отгоняя неприятные мысли.

— Отлично. Возьмете меня с собой? — спросила Мэл.

— Конечно, — сказала Эм, кивнув в ответ.

«Мы поедем все вместе — я, Мэл, тетя Трева и мама», — подумала она и тут же вспомнила о маме, о том, какой у нее был страдальческий взгляд, о том, как они с папой стояли вплотную друг к другу, как смотрели друг на друга, как они ненавидели друг друга. «Щенок. Собственный щенок. Собственная собака».

— Как только мама поправится, так и поедем, — сказала Эм, проглотив застрявший в горле комок.

«Мама обязательно поправится. Так все говорят».

— Мама скоро выздоровеет. Сейчас она выпила таблетки и спит, но она обязательно поправится, — добавила Эм.

— Скоро все уладится, — оживленно затараторила Мэл. Порой ее оптимизм раздражал Эм, но сейчас она была благодарна подруге. — Теперь, когда твоя мама заболела, твой папа вспомнит, как он любил ее прежде, он начнет о ней заботиться, и все будет хорошо.

— Папа поехал играть в кегли, — сказала Эм и сунула в рот соленый кренделек, избегая встречаться с Мэл глазами.