Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] - [9]

Что интересно, с кем бы ни пришлось говорить о первом дне войны — у всех в памяти солнечный день 22 июня! Как будто природа, предвидя страшные испытания, которые выпадут на долю советских людей, везде дала им возможность в последний миг насладиться солнцем.

В июле курсантам за год до установленного срока присвоили лейтенантские звания и назначили в части. Вениамин Петрович был зачислен в 850-й артиллерийский полк, который первоначально дислоцировался в городе Мценске Орловской области. Здесь, минуя должность командира взвода, он сразу принял батарею 76-миллиметровых пушек на конной тяге. Это его несколько озадачило: в училище изучали артиллерию большой мощности (152-миллиметровые пушки, 203-миллиметровые гаубицы, 280-миллиметровые мортиры) на механизированной тяге.

— Так что положение мое, командира батареи, оказалось незавидным, как, впрочем, и других моих однокурсников: лошадей мы не знали совсем!

Но лейтенанту Грибанову повезло: старшиной батареи назначили прекрасного человека, бывшего председателя колхоза из Белоруссии, по фамилии Бондаренко. Он знал и любил лошадей, а главное, был образцовым хозяином в самом лучшем смысле этого слова. Он не только учил, как надо обращаться с конем, но и давал дельные советы, как обзаводиться батарейным хозяйством, вести его. Молодой комбат многому у него научился.

— К сожалению, не знаю, как сложилась судьба Бондаренко в дальнейшем, — вздохнул Вениамин Петрович. — Расстались мы с ним после Крыма…

Повезло Грибанову и с товарищами-однополчанами. В одном с ним дивизионе командирами еще трех батарей назначили двух его однокурсников по училищу — Дмитрия Николаевича Гроздева и Евгения Андреевича Евстигнеева, а также выпускника еще одного артиллерийского училища Бориса Ивановича Стрельченко. Четыре комбата «образца сорок первого» долго воевали вместе, дружат и до сих пор, часто встречаются.

Вскоре полк перебросили в Крым, где он принял участие в боях сначала под Перекопом, затем на Юшуньских позициях. Здесь Вениамин Петрович получил первое ранение.

— Помню невыносимо тоскливое отступление. Иногда казалось, что все происходящее — кошмарный сон: стоит только напрячь волю, проснуться — и исчезнет вой бомб, злой треск пулеметов с низко летящих «мессеров», совершенно безнаказанно расстреливающих беженцев, раненых, степная гарь, горящие здания и трупы — детей, женщин, красноармейцев… Это самое страшное мое воспоминание о войне.

Вскоре Красная Армия оставила Крым. 850-й артиллерийский полк переправлялся через Керченский пролив в районе Камышбуруна. Из всего полка лишь батарея старшего лейтенанта Грибанова сумела переправиться без потерь, со всей материальной частью и боеприпасами. Помог случай. А может быть и не только он.

Но предоставим слово Вениамину Петровичу.

— Когда наша батарея с боями вышла к Камышбуруну, получил задачу переправляться. Батарею спе́шил, дал команду отдыхать и стал выбирать место переправы. Тут увидел, что под погрузкой стоит пароход «Пионер». Подскакал. Узнал, что грузится 25-я Чапаевская дивизия. Сразу вспомнил комкора Кутякова… А артиллерии у них совсем не видно, нет ее. Погрузкой командовал контр-адмирал Фролов. Я оставил коня ординарцу, подошел к адмиралу и попросил разрешения погрузить пушки. Он даже не стал слушать.

Тогда я ему говорю:

— Товарищ адмирал! Как же пехота будет воевать без артиллерии? А у нас все орудия исправные, и снаряды есть.

— Ты, пожалуй, прав, — он немного подумал. — Эх, была ни была! Грузись! Только мигом!

Вот так батарея Грибанова полностью, без потерь, была переправлена на Таманскую сторону Керченского пролива.

В начале 1942 года Гитлер определил в качестве главной задачи года удар группой армий «Юг» на Сталинград и Кавказ с общей целью захватить нефтяные районы Кавказа и выйти в Иран.

На направлении главного удара группы немецких армий «А», которые должны были пробиться из кубанской долины на побережье Черного моря у Туапсе и двигаться на Сочи, Тбилиси, Баку, сражалась 32-я гвардейская стрелковая дивизия. В ее составе действовал и 58-й гвардейский артиллерийский полк, где теперь служил старший лейтенант Грибанов.

В начале августа сорок второго 32-я гвардейская дивизия получила задание занять оборону севернее Туапсе. Во исполнение приказа артиллерийский полк и другие части дивизии совершили марш-бросок и к двадцатым числам августа вышли к станции Хадыженская на железной дороге Туапсе — Белореченская, примерно в шестидесяти километрах северо-восточнее Туапсе. Перед дивизией стояла задача встретить наступающих немцев и удержать их на этом рубеже до 1 сентября, когда подойдут подкрепления.

27 августа перед боевыми порядками дивизии начали появляться передовые подразделения немцев, а утром 28 августа они обрушили на наши части шквал снарядов, мин, бомб. Через некоторое время пошли в наступление вражеские пехота и танки. Немцы намеревались с хода опрокинуть части дивизии и выйти к Туапсе.

На этом участке фронта важное место занимала высота 519,6. С нее отлично просматривались не только позиции противника, но и вся линия нашей обороны. На высоте располагалось несколько артиллерийских наблюдательных пунктов, в том числе и НП 2-го дивизиона во главе с заместителем его командира старшим лейтенантом Грибановым.