Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] - [53]
26 февраля 1943 года во время очередной контратаки немцев замполит Василий Цупренко был тяжело ранен осколком мины в левое плечо. Сначала отказался от эвакуации и продолжал руководить оборонительным боем правого фланга своей роты. Но через два-три часа потеря крови и бессонница дали себя знать: ныло все тело, наливалась свинцом голова, появились галлюцинации.
Ординарец с санинструктором помогли ему добраться в ближайшую воронку, затем — в блиндаж. А поздно вечером на катере его эвакуировали в Новороссийск, поместили в госпиталь: ранение оказалось серьезным.
После выздоровления Василий Цупренко был зачислен в Балашовское военно-авиационное училище летчиков. Окончив его в феврале сорок четвертого, служил в 170-м гвардейском авиаполку дальней авиации, экипажи которого бомбили врага и в Белоруссии, и в Прибалтике, и в самом Берлине.
Уволившись с действительной военной службы, Василий Григорьевич уже много лет работает в системе Мосгорисполкома. И хотя возглавляемый им отдел к правоохранительным органам не относится, но повседневная работа по существу связана с правом, законами самым теснейшим образом.
И ныне братья Цупренко нередко встречаются у родителей за праздничным столом. Василий Григорьевич живет и работает в Москве, но отчий дом не забывает. Петру Григорьевичу до Харькова, как говорится, рукой подать. Ну, а Степан и Федор — харьковчане. Дора Ивановна в 1982 году справила 90 лет со дня рождения! Вот только Григория Григорьевича похоронили в семьдесят пятом. Но его место символически сохраняется за столом. А рядом — уже ставшие взрослыми внуки. Род Цупренко не угасает, а ширится, продолжает традиции отцов и дедов. Однако и старшие сдаваться перед возрастом не помышляют. Ведь еще многое не сделано. И есть что рассказать детям и внукам. Да и не только им.
Участник Парада Победы
Войну с фашистской Германией Иван Степанович Черкасов встретил под Мурманском и до ранения воевал в должности начальника артиллерии 112-го стрелкового полка на крайнем правом фланге нашего фронта — у самого Баренцева моря. Ранен в сентябре сорок первого в одном из боев у Государственной границы СССР. До сих пор носит в себе семь осколков немецкой мины.
За эти бои Черкасов награжден своим первым боевым орденом — Красной Звезды. Всего же у него четыре ордена: Ленина, Красного Знамени и два Красной Звезды.
Я спросил у Ивана Степановича, какой эпизод войны ему больше всего запомнился.
— Сразу ответить на этот вопрос трудно. Уж очень много лет прошло с тех пор. Пожалуй, расскажу о начальном периоде войны. Тогда для гитлеровцев была очень характерна, я бы сказал, нахальная самоуверенность в своем превосходстве.
Однажды наблюдал такую картину. Одна из подчиненных мне батарей совершала марш на другую позицию. Местность, где это происходило, представляла собой равнину, усыпанную валунами размером от булыжника до небольшого дома. Вдруг появляется фашистский стервятник. Все красноармейцы попрятались в укрытия, а один спрятался за большой валун диаметром метра три. Гитлеровский летчик заметил его, спикировал и начал обстреливать из пулемета. Боец перебрался на другую сторону валуна. Тогда самолет развернулся и начал обстрел с другой стороны. Так продолжалось до тех пор, пока в самолете не кончились патроны. Этот пример говорит о том, что тогда немцы могли себе позволить «охоту» даже за одним бойцом. Но длилось это недолго. Как только наши войска стали наносить фашистам ответные удары, спесь с них быстро сошла.
Примерно в августе сорок первого во время одной из контратак наших войск мне в руки попал дневник офицера вермахта с последней записью от 20 июля. В нем, в частности, говорилось, что к тому времени, то есть меньше, чем за месяц с начала войны, на совсем небольшом участке фронта, где действовал 112-й стрелковый полк, немцы потеряли 1300 человек убитыми. «У русских страшная артиллерия, — писал офицер, — от нее некуда скрыться»; «Русская артиллерия стреляет метко. Либо у них пристреляны все дороги и наиболее важные точки, либо у нас в тылу русские корректировщики»; «Русские обстреливают нас 500-килограммовыми снарядами».
Между тем на этом участке фронта самой крупнокалиберной системой была 76-миллиметровая пушка, а снаряд к ней весит чуть больше 6 килограммов. Но у страха глаза велики.
Кстати, Мурманское направление было единственным на всем протяжении советско-германского фронта, где Красная Армия ни на шаг не отступила от границы и даже местами перешла финскую границу.
О склонности фашистов к панике, об их боязни окружения И. С. Черкасов писал в местной периодической печати тех лет и вместе с другими фронтовиками еще тогда советовал учитывать во время боевых действий эту особенность гитлеровских вояк.
— Многое помнится из военного времени, — продолжает Иван Степанович, — но самое яркое мое воспоминание, связанное с Великой Отечественной войной, это Парад Победы 24 июня 1945 года. Я горд и счастлив тем, что в числе других воинов, кровью отстоявших свободу и независимость нашей Родины, участвовал в этом грандиозном празднике. До сих пор перед глазами четкие ряды героев, грудь которых украшают боевые награды (как известно, в параде участвовали лишь фронтовики, удостоенные государственных наград). Впереди колонн сводных полков фронтов шли прославленные полководцы, командующие фронтами. А к мавзолею Ленина, на брусчатку мостовой Красной площади советские воины бросали знамена гитлеровской армии.
