Солдаты и пахари - [62]
Игорь опять потерял сознание.
Умер Игорь ночью. Тихо, не буйствуя, не ругаясь и никому не угрожая. Просто заснул. На тумбочке около кровати остался солдатский треугольник и записка из трех слов:
«Отнесите в почтовый ящик».
А Степан продолжал жить. Жизнь едва теплилась в его теле. Сестра брала руку Степана, сгибала в локте и клала ему на грудь. И рука оставалась в таком же положении часы, дни, недели. Начинались пролежни. Санитарки, сестры проявляли максимум искусства и изобретательности, чтобы не допустить разрушения тканей. Различные мягкие валики, подушечки, тугие резиновые подстилочки и подкладочки — чего только в те годы не изобретали изумительные люди — фронтовые медицинские сестрички, нянечки, врачи. Лишь бы умерить страдания.
А Степан был безразличен ко всему, отрешен от мира.
Исследования показали, что в результате тяжелой контузии наступил паралич конечностей и так называемая тотальная афазия, то есть полное расстройство речи и утрата способности понимать ее.
В эти дни и прилетело в Родники письмо на имя участкового врача Веры Федотовны Потаповой:
«Приезжай! Степан худой. Эвакогоспиталь 1474».
И никакой подписи. Забыл умирающий Игорек в последний раз расписаться.
В тот же день Вера побывала у районного военкома, фронтовика, совсем недавно вернувшегося из госпиталя, прихрамывающего и подолгу надрывно кашляющего.
— Надо ехать к нему, — твердо сказал майор после того, как Вера без утайки все рассказала о письме. — Вы — военврач… Адрес госпиталя получите сейчас же… Благо, и наряд на призыв из запаса одного врача мы выполним.
Вера расплакалась от радости:
— Спасибо, товарищ майор! Миньку только не знаю куда девать!
— Миньку? Берите с собой! Это может стать лучшим снадобьем для вашего мужа!
Взволнованная возвратилась Вера домой. «Какие люди живут на земле! Они и есть самые главные ее хозяева. От них все идет: хлеб, соль и тепло». Вера была по-настоящему благодарна военкому: чужой человек, первый раз в жизни увидел, как о своей родной побеспокоился… Вот что значит фронтовик, вот что такое война… Она может и врачевать души… Сладкое — калечит, горькое — лечит!
Однако радость Веры была преждевременной. Узнав об отъезде невестки и о намерении ее увезти с собой внука, Оксана Павловна превратилась в тигрицу.
— Не отдам ребенка! Только через мой труп!
— Но это же лучшее снадобье для Степана, — вспомнила слова майора Верочка.
— А если не довезешь, если захворает, какое это будет снадобье? Степан под угрозой и Миньку тоже на эту границу ставишь?
Ночью Вера долго не могла заснуть. Чудились какие-то неведомые шорохи под окном, скрипело само по себе крылечко, будто ходили по нему люди. А потом встала в воображении встреча с любимым. «Я приеду к нему, и он выздоровеет», — она верила в это. Беспредельно была уверена, что именно так все и будет.
Едва-едва побелела кромка сливающейся с горизонтом воды, пробежала по озеру рябь, и молодецки полоскнули свою несложную песню первые петухи, Вера накинула шаль и вышла на крылечко. Оксана Павловна, сжавшись в комочек, сидела на ступеньке. Плакала. В половине шестого в дальнем краю Голышовки разнесся отчаянный крик. По улице на игреневом легком жеребчике летел колхозный пастух, старший сын покойного Платона Алпатова, бывший партизан, Спиридон Платонович. Обычно степенный, рассудительный мужик, сейчас он неистовствовал. Стрелял длинным бичом-хлопунцом, кричал во все горло:
— Эй вы, сонны Родники! Падъем! Война кончилась! Падъ-е-ем! Па-са-дила Расея Гитлеру на зад чирей заболонный! Падъ-е-ем!
Женщины обняли друг друга. Они долго стояли на крыльце в обнимку, плача и смеясь одновременно. Едва выглянуло солнышко, Оксана Павловна начала собирать Верочку в дорогу. Укладывала в чемодан и детские вещи: маечки, штанишки и рубашонки, принадлежащие Миньке.
— Спасибо, Оксана Павловна! — Вера поцеловала ее, порывисто припала к груди.
…В поезде дальнего следования, в вагоне для военнослужащих, Минька пользовался огромной популярностью.
— Куда едешь? — спрашивали его.
— К папе, на фронт! Добивать фашистов! — отвечал Минька и прикладывал ладошку к козырьку, отдавая честь.
Солдаты и офицеры закармливали Миньку, перетаскивая, чуть ли не в драку, из одного купе в другое: истосковалось солдатское сердце по теплу, измерзлось. Тратили на Миньку всю не утоленную за годы войны нежность. Минька в вагоне был единственным ребенком, и Вера не умела и не могла прерывать эти чистые порывы людей. Прятала в себе беспокойство. Каждый вечер, укладывая Миньку спать, измеряла температуру, слушала сердце, легкие через фонендоскоп. Минька визжал от удовольствия: «Ой, мамочка! Ой, щекотно! Еще разок послушай!»
Не от Миньки наплывало лихо. С другой стороны. В госпитале, базировавшемся на основе знаменитого медицинского НИИ, ей сказали:
— Знаем, что вы врач… И вопросы устройства вас в госпиталь тоже будут решены положительно. Но вы не видели того, к кому вы, собственно, приехали!
— Скажите откровенно.
— Откровенно? Надежды почти никакой.
Вера, сминая слезы, попросила:
— Покажите мне его.
— Да-да! Конечно. Мы тоже хотим этого.
Степан лежал один в прекрасной двухместной палате, чистой, просторной. Яблоневый куст заглядывал в окошко, и пчелы деловито жужжали на цветах. Еще в ординаторской, надевая халат, Вера услышала донесшийся из-за ширмы предупреждающий шепот:
Каждую весну здесь буйно цветет сирень. Склонившись над памятником, печально шепчутся тополя.Более двухсот героев погибли в селе Мокроусово Курганской области в дни гражданской войны. Среди них комиссар Первого Крестьянского Коммунистического полка «Красные орлы» Александр Алексеевич Юдин, командир второй бригады 29-й дивизии Николай Павлович Захаров и другие.Героической судьбе Александра Юдина — матроса-черноморца, человека большой души — посвящена эта книга.Автор книги, журналист М. Шушарин, выражает глубокую благодарность Ф. И. Голикову, бывшему пулеметчику полка «Красные орлы», ныне Маршалу Советского Союза, бывшему начальнику штаба полка, ныне полковнику в отставке Л. А. Дудину; свидетелям тех событий: А. П. Ильиных, И. М. Куликову, A. Д. Могильникову, И. Г. Скурихиной, П. А. Балину, B. Т. Зеленину, Г. И. Тройнину; работникам Курганского государственного и партийного архивов, работникам Одесского, Киевского, Свердловского, Пермского, Тюменского государственных архивов; родственникам А. А. Юдина — Л. Живцовой и Т. Сомовой — за помощь, которую они оказали при создании книги.
В новой повести уральский прозаик обращается к нравственному опыту своего поколения — людей, опаленных войной, вернувшихся на родную землю и работающих на ней.
Автор, участник Великой Отечественной войны, бывший комсорг десантной роты, рассказывает о судьбах людей того «безусого» поколения, которое с оружием в руках сражалось за Родину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.