Солдатская школа - [3]
Про тренировку
Честно говоря, когда ехал я в армию, военную службу представлял себе очень смутно.
Мне мерещились манёвры, парады, атаки, крики «ура», дымовые завесы, грохот взрыв-пакетов…
А увидел я…
Увидел я первым делом расписание занятий, совсем как в школе. И отметки в журнале.
Только вместо школьных звонков дневальный подаёт команды:
— Приступить к первому часу занятий!
— Окончить первый час занятий!
Только ни опоздать, ни прогулять никак нельзя. Потому что на занятия — строем, и с занятий — строем. Дисциплина. И уроки, конечно, другие.
Физподготовка — чтобы стать сильными.
Огневая — чтобы стать меткими.
Инженерное дело — чтобы стать неуязвимыми.
Строевая — чтобы стать выносливыми.
Много разных предметов, все не перечислишь. Только успевай заниматься.
Привели нас впервые на полосу препятствий. Командир наш, сержант Остроухое, объяснил нам, что к чему, показал, как под колючей проволокой ползти, и как через забор перемахнуть, и как окоп перепрыгнуть.
— Ясно? — спрашивает.
— Ясно! Ясно! — отвечаем мы.
До того всё это легко и ловко получалось у сержанта, что и нам показалось: подумаешь, что тут сложного! И полоса вроде бы не очень длинная, и забор не очень высокий, и окоп не очень широкий.
А как стали сами преодолевать эту полосу, тут и началось! Кто шинелью за проволоку зацепился. Кто на заборе застрял. А кто до окопа добежал и выдохся: не то что перепрыгнуть — и шагу больше сделать не может.
Ещё раз попробовали — опять не выходит. В третий раз — ещё хуже. Только совсем вымотались. Вспотели, перемазались, еле дышим. И обидно: неужели мы такие неспособные?
А сержант улыбается.
— Запомните, — говорит, — даже самую простую вещь без тренировки не одолеешь.
Построил он взвод и повёл дальше.
— Сейчас, — говорит, — я покажу вам радиостанцию, которую вы будете изучать. Вот смотрите.
— Где? Где? — спрашиваем мы.
Потому что вокруг ничего нет, похожего на радиостанцию. Только стоят три большие крытые автомашины.
— Да вот же! — говорит сержант Остроухое и показывает на машины. — Это она и есть.
Вот так да!
Целых три машины! Да разве такую махину одолеешь? Там одних радиоламп, наверно, штук триста! А разных переключателей, приборов, стрелок, кнопок, сигнальных лампочек — попробуй разберись!
— Ну как? — спрашивает сержант. — Нравится?
А мы молчим. Нет, видно, никогда нам на такой радиостанции не работать.
— Ничего, — говорит сержант Остроухое. — Не унывайте. И запомните: даже самую сложную штуку одолеешь тренировкой…
И знаете, прав он оказался. Потому что и полосу препятствий мы осилили, и на радиостанции работать научились, даже в больших манёврах потом участвовали, и ничего — не подкачали.
Только если бы дневальные отсчитывали с самого начала те часы, что провели мы на полосе препятствий, и те часы, что тренировались на радиостанции, то в конце концов звучали бы такие команды:
— Окончить семьсот пятьдесят шестой час занятий!
— Приступить к семьсот пятьдесят седьмому часу занятий!
Или что-нибудь в этом роде.
Обед
Про обед могу сказать то же самое, что про завтрак.
«Крестики-нолики»
Недавно я встретил на улице своего старого товарища — Толю Капустина. Мы вместе с ним в одной роте служили. Теперь он уже солидный человек. Заочный институт закончил. Начальник цеха на большом заводе. Не Толя, а Анатолий Иванович. И никто, конечно, не догадывается на заводе, что у этого солидного человека когда-то было смешное прозвище: «крестики-нолики».
И вот почему.
Когда мы служили в армии, больше всего не любил Толя Капустин часы самостоятельной подготовки. Никак ему было не высидеть спокойно эти два часа. Все занимаются, а он скучает. Полистает для вида книгу и шепчет соседу:
— Давай в «морской бой» сыграем?
Три игры у него были любимых: «морской бой», «балда» и «крестики-нолики». В эти игры он всех обыгрывал.
Сержант Остроухое заметит, подойдёт к нему:
— Опять вы, Капустин, посторонним делом занимаетесь? Получите-ка наряд вне очереди.
А наряд вне очереди — это значит пол мыть.
Вечером Капустин моет пол в казарме, его спрашивают:
— За что это тебя?
— За «морской бой»… — отвечает.
На другой день опять моет, опять спрашивают:
— А сегодня за что?
— За «крестики-нолики»…
Так вот и прозвали его «крестики-нолики».
Только кому же понравится каждый день пол мыть?
Никому не понравится.
И Капустину не нравилось. А что будешь делать? Волей-неволей пришлось заниматься. Не было другого выхода.
И вот теперь, спустя несколько лет, когда мы встретились, я не удержался, спросил:
— А «крестики-нолики» помнишь?
— Ещё бы! — засмеялся Капустин. — Ох и злился я тогда на нашего сержанта! А теперь спасибо ему говорю. Если бы не армия, я бы никогда в жизни институт не закончил. До армии меня и палкой за уроки было не засадить. Только в армии и привык самостоятельно заниматься. А всё он — сержант Остроухое. Вот тебе и «крестики-нолики»!
Личное время солдата
Есть и такое в распорядке дня. Чтобы письмо домой написать. Книжку почитать. Отдохнуть. Так оно и называется: «личное время».
Только я сначала этого времени совершенно не замечал. Будто его и не было вовсе.
Потому что времени мне постоянно не хватало. Я постоянно торопился и постоянно чего-нибудь не успевал.
