Солдат удачи - [142]

— Ах, это чудесно, — девушка улыбнулась еще шире. — Наверное, ваши родные соскучились по вам.

— Они считают, что я умер, — ответил он, внезапно погрустнев.

На это веселая пассажирка не нашла такого ответа, который не привел бы к долгому серьезному разговору, а так как малышу понадобилось вытереть носик, да и корабль уже причалил, она ограничилась лишь замечанием:

— В таком случае, для них будет весьма приятным сюрпризом, что они ошиблись, — и она принялась собираться на берег, одновременно вытирая ребенку нос платком. — Желаю вам удачи, — добавила она, приведя малыша в порядок. — Надеюсь, вы будете счастливы.

И с этими словами она подхватила свои сумки и спустилась по трапу, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на очаровательного незнакомца.

— Мне кажется, Горация, — сказала Ида Энн, — что в последнее время ты целыми днями только и делаешь, что бродишь по часовне. Не понимаю, что с тобой происходит. По-моему, ты стала религиозной. Ты не думаешь уйти в монастырь?

— Нет, — бодро ответила Горация. — Не думаю. Но если бы мне пришла в голову такая мысль, то лишь для того, чтобы оказаться подальше от тебя. С тех пор как умерла мама, ты стала совершенно невыносимой.

Ида Энн опустила глаза:

— Извини. Ты знаешь, почему. Я ненавижу этот склеп.

— Что ж, до поры до времени мы должны с этим смириться.

— До поры до времени? Ты что же, еще надеешься выбраться отсюда?

— Да, — с неожиданной горячностью воскликнула ее сестра. — Я уверена, что вскоре что-то произойдет. Ида Энн, ты не должна над этим смеяться… но я уверена, что со мной говорил Джон Джозеф. Он сказал, что когда мы услышим смех шута Жиля, это будет знаком.

— Знаком чего?

— Этого я не знаю.

Наступило долгое молчание. Потом Ида Энн взглянула Горации в лицо и сказала:

— Уж не думаешь ли ты, что Джекдо вернется? Уж не думаешь ли ты, что Джей Блэнчард сказал правду?

— Нет… — ответила Горация. — Да… Не знаю.

— Что ж, если он вернется, ты должна будешь уйти с ним, — твердо произнесла Ида Энн. — Я больше ничего не хочу слышать о «бедном Элджи». Я смогу сама о нем позаботиться. А потом ты устроишься и возьмешь меня к себе!

— Ах, ты, хитрюга! — воскликнула Горация, шутливо толкнув в бок Иду Энн.

— Но как же проклятие? Оно тебя не остановит?

— Я каждый день молюсь о том, чтобы этого не случилось. Вот что я делаю в часовне: молюсь и слушаю Жиля.

— Ах как чудесно! — Ида Энн от радости захлопала в ладоши. — Я пойду туда с тобой и прибавлю к твоей силе свою.

Итак, наступило время окончания Большой Шахматной Партии; все фигуры стояли на своих местах. Королева и Рыцарь с честью прошли испытание, они перенесли тяжкие страдания, душевные и физические, но не сдались и не отступили. Они не согласились стать простыми прохожими на тропах Вселенной.

Великие законы действия и противодействия встретились в конечной точке, и колесо Судьбы начало замедлять свой бег. Пришла пора хозяйке поместья спастись от зловещей Судьбы, которую уготовил ей проклятый Саттон.

На следующее утро Горация и Ида Энн ступили на порог часовни, которая некогда была Длинной Галереей сэра Ричарда Уэстона и за триста лет видела столько счастья и горя. Сестры услышали Жиля. Шут сэра Ричарда, который посвятил свое преданное сердце роду Уэстонов и погиб в саттонском лесу, явился, чтобы известить свою госпожу о том, что она спасена от проклятия королевы Эдит.

Как же он смеялся! Как он прыгал и стучал по стенам своей тростью! Сестры, конечно, ничего не видели, но все поняли. Они поняли, что вот-вот свершится чудо. Они принялись плясать и смеяться вместе с ним, и все раздоры между ними были забыты в эту минуту простой радости, переполнившей их сердца.

— Скорее, — сказала Ида Энн. — Поторопись, Горри. Ты должна выйти во двор, чтобы все увидеть. А я посмотрю из окна.

И Джекдо наконец обрел свою бесценную любовь: в тот момент, когда его карета свернула в ворота замка и въехала во двор, Горация уже бежала ему навстречу по росистой траве, раскинув руки, и огненные волосы светились у нее над головой, словно нимб.

— Горация! Горация, это я, Джекдо. Я и не думал, что ты обо мне помнишь… — закричал он, выскочив из кареты на дорожку.

Он перестал болтать чепуху и бросился вперед, ей навстречу. Разве она могла забыть его? Ведь она знала его уже много-много столетий и была его супругой в Вечности.

— Джекдо! — крикнула она. — Джекдо! Ты пришел. Ты живой. Ах, Джекдо.

И они прочли в глазах друг друга связавшую их навеки любовь.

— Горация, — сказал Джекдо, когда она очутилась в его объятиях. — Не надо ничего говорить. Скажи только, ты останешься со мной навсегда?

— Ты знаешь ответ, — сказала Горация, садясь рядом с ним в карету.

— Значит, наконец, — спросила Горация, прижавшись к нему, — история проклятого саттонского поместья окончена?

Джон Уордлоу, зная, что, по крайней мере, Горация теперь в безопасности, изрек древнюю истину:

— Только время сможет дать ответ на этот вопрос.

Но когда огромные ворога замка Саттон распахнулись, чтобы выпустить их на свободу, вода в колодце святого Эдуарда блеснула, как золото Нибелунгов.