Солдат поневоле - [16]

Компьютер в номере, который занимали Илья с Сашей и Борисом, мог транслировать телепрограммы, выходить в какую-то локальную сеть, доступ к которой был сейчас заблокирован, имел набор офисных программ. С Интернетом связи, похоже, не было предусмотрено. Мобильные телефоны на территории части не работали. Саша ушел в гости «поговорить» в другой номер, а Илья с Борисом легли сразу спать. Вернулся Александр за полночь, на вопрос «что говорят?» махнул рукой — дескать, пустое, ничего — и лег спать.

Второй день в этой странной военной части повторил первый. Завтрак, обед, ужин. Хозяйственными работами и кухней занимались какие-то гражданские люди, в том числе женщины, но кто они — точно сказать было нельзя. Они старались не вступать в контакты с новобранцами и реже попадаться им на глаза, словно жили в каком-то отдельном мире. Илья видел на территории части каких-то мужчин в камуфляже с погонами младшего комсостава и без погон, в столовой были и женщины в белых халатах, но они мелькали где-то в глубинах кухни, стараясь не выходить без нужды в обеденный зал.

Снова несколько часов строевой подготовки, конспектирование устава, физподготовка. Было лишь одно, но главное отличие — весь он прошел под знаком ожидания завтрашнего дня. «Завтра узнаете, все завтра», — отвечал на вопросы майор, читавший устав. «Завтра и форму получите, ждите, — говорил капитан Липатов, ведущий строевую подготовку, — я знаю, что в костюме при галстуке бегать неудобно, — толковал он Владимиру. — А ты чем, млять, думал, когда в этом костюме в армию собирался, жопой? Тебе день давали на подготовку? Давали. Хрен с ним, что ты думал тогда, но какого хрена ты снова пришел в пиджаке и при галстуке на плац? Как это „не догадался захватить сменную одежду“? Вот же баран! Ладно, я сегодня добрый, галстук можешь снять… Нет, пиджак снять не дозволяю, в следующий раз, млять, соображать быстрее будешь».

На третий день всех собрали в десять часов утра на плацу, выстроив перед появившейся за ночь трибуной. День был солнечный, но не жаркий, с высоким, пронзительно синим небом без единого облачка. Плац, забор, за которым виднелись верхушки высоких сосен, здания внутри периметра части, отблескивающие яркими солнечными бликами с железных крыш, российский флаг, развевающийся на высоком флагштоке, — все смотрелось торжественно, благочинно. Народ в шеренге заметно нервничал, парни переступали с ноги на ногу, коротко переговаривались отрывистым шепотом. Ждали.

Команды «равняйсь» и «смирно» по отмашке командующего построением майора выполнили почти образцово. К трибуне подошел немолодой полковник. Илья видел его раньше, несколько раз, когда тот наблюдал за занятиями или проходил мимо, но непосредственно новобранцам его никто не представлял, и при его появлении занятия не останавливали. Кто он, какую занимает должность в части, никто из парней не знал. Впрочем, это можно было сказать и о большинстве остальных офицеров. Сейчас, видимо, это должно было измениться.

Полковник постоял немного, внимательно оглядел строй, скомандовал «вольно», и майор тотчас продублировал команду.

— Ну что же, не будем тянуть, — голос полковника разнесся над плацем, и новобранцы невольно подтянулись, затих даже слабый шепоток в строю. — Вы все подписали контракт с Вооруженными силами Российской Федерации и уже являетесь военнослужащими. Я хочу это подчеркнуть особо — возврата нет. Какие обстоятельства подтолкнули каждого из вас к подписанию контракта — неважно, он подписан и пересмотру не подлежит. — Полковник сделал длинную паузу, пристально глядя на строй. — Дальше. Вы все никогда не служили, никакого опыта военной службы у вас нет. Однако я думаю, что идиотов тут нет. Во всяком случае, не должно быть. То, что эта военная часть необычная и условия службы в ней нестандартные, для всех очевидно. Это действительно так. Министерство обороны вообще не занимается набором контрактников из людей вашего типа. Обычно мы стараемся подписывать контракты с ранее служившими по призыву и имеющими армейский опыт, либо с совсем молодыми людьми, поступающими в офицерские и сержантские училища. Нам проще воспитать военного специалиста с азов. Ну в крайнем случае контракт заключается с теми, кто сам пришел в военкомат и хочет служить, без давления крайних обстоятельств.

Вы — ни то, ни другое, ни третье. В данном случае вам предлагается участие в специальном, если хотите, экспериментальном проекте Вооруженных сил. Да, именно предлагается, нам нужны добровольцы. Те, кто откажется от участия в проекте, сегодня же отбудут в другие, обычные военные части, спокойно прослужат там свои четыре года, все обещания, которые вам давали наши офицеры при обсуждении контрактов, будут выполнены. Те, кто согласятся остаться в проекте, останутся здесь, дальше начнется собственно обучение. — Полковник снова выдержал паузу, переложил какие-то листки на трибуне, поправил микрофон в петлице кителя.

— Итак, что вам надо знать перед принятием решения, — снова заговорил он. — В проекте не будет ставиться каких-либо опытов над вами. В том смысле, что никто не будет заставлять вас принимать какие-либо экспериментальные лекарства, влиять на ваш разум или психику, испытывать действия на ваш организм излучений, приборов, механизмов или еще чего-либо. Всякую дурную фантастику можете выкинуть из головы, из вас не будут делать киборгов, мутантов, суперсолдат или лабораторных свинок. Сущность проекта в другом, но об этом будет разговор только с теми, кто останется. Могу сказать, что тех, кто выберет участие в проекте, ждет интересная учеба, необычная служба и, возможно, необычная и интересная судьба, которая выпадает далеко не каждому. Ну и очевидные плюсы: ежемесячное денежное довольствие увеличивается в пять раз, государственная помощь в трудоустройстве и учебе, десятилетний иммунитет к коэффициенту полезности, выплата по окончании контракта одного миллиона рублей каждому. Лучшие условия службы, само собой. Оставшиеся в проекте будут приравнены по льготам и денежному довольствию к элитным частям Вооруженных сил. Обращаюсь к тем из вас, кто не хочет рисковать, кто хочет спокойно и тихо отслужить свои четыре года, раз уж так получилось. Уходите! Я не расстроюсь, если уйдут все, если здесь, в строю, собрались только подобные, я бы даже сказал жалкие личности! Мне такие в проекте не нужны. Мне нужны те, кто готов много работать и готов рисковать, чтобы выиграть. Сейчас вы все разойдетесь по своим комнатам, занятий сегодня не будет. Думайте, решайте. К пятнадцати ноль-ноль всем, кто не захочет остаться, приказываю собраться на первом этаже общежития. Вас сегодня же отправят по разным гарнизонам. Будете тянуть лямку и думать, от какой возможности вы отказались. Остальным, даже если их останется два человека, выдадут униформу, документы и начнется работа. Я все сказал, дело за вами. Разойдись!