Солдат… не спрашивай! - [58]

Обратный путь развлек, было уже заскучавших служивых, одним забавным происшествием, остановились они отдохнуть и напоить лошадей в небольшой деревне носившей странное название Германова слобода. Увидев необычное для весны явление, большую толпу крестьян перед домом старосты, штабс-капитан тотчас смело отправился разбираться, почем такое сборище. Что оставалось делать Александру, пришлось бежать следом за ним, только пистолеты завернутые в холстину прихватил на всякий случай с собой. Но ничего страшного не случилось. Оказывается, удельные крестьяне организовали своего рода "общественный" или "мирской" суд, над одним из своих односельчан. Вся деревня собралась и коллективно решали виновен человек или нет. Это называлось, как Александр узнал позднее: "Их миром судили, миром делили"…

Интересное дело, да по нашим меркам еще и уголовное. Что же путешественники увидели когда прибыли на место, крестьяне услужливо расступились, пропуская "начальство" на место происшествия: одна из молодых крестьянок, сноха кузнеца Лариона, лежала на полу с горстью яровой соломы в руке и жаловалась собравшимся, что деверь Ефим хотел "сильничать" ее в амбаре, силой повалил наземь и затыкал рот соломой, но она не далась, вырвалась и закричала. Молодуха просила односельчан примерно проучить "охальника", посечь так чтоб на баб более не кидался. Тут же был и Ефим, очень маленький тшедушный мужичок, и оправдывался тем, что хотел поиграть только и повалил ее шутя подножкой, а она обиделась и подняла шум-гам.

 – Чего скажете ваша милость, виновен, али нет?  – обратился староста к штабс-капитану,  – Мы люди темные, нам законы царски неведомы, рассудите будьте милостивы.

Денисов молча поднял с пола пучок свежей золотистой соломы и повертев с минуту в руках передал Сашке.

 – Не понимаю, как этим можно рот заткнуть, на кляп не похоже? Что братец скажешь?

 – Ваше благородие, у нее ведь тогда губы и язык были бы в крови, солома по концам острая, колется… Врет баба не иначе, намеренно оговаривает деверя?

 – Я тоже братец того же мнения. Вставай красотка, нечего тут дурака валять, а то еще прострел подхватишь ненароком!

;Долго крестьяне после этого еще кричали и спорили, но в итоге все же признали Ефима виновным, но не в попытке изнасилования снохи, а в "причинении беспокойства" деревне. И приговорили к страшному наказанию – к "водке", теперь в следующий праздник виновник происшествия всех должен поить, такая вот мудреная сельская юриспруденция.

Денщик штабс-капитана карауливший на околице деревни лошадей и экипаж, озвучил потом по дороге другую версию, дескать все они там известные "озорники". Вот у него в селе помниться колокол на церковь мужики поднимали, вроде и небольшой, а не идет – с места сдвинуть никак, точно к земле прирос.

 – Старшой то как гаркнет, а ну де снохачи пошли прочь от веревки! С десяток сразу в сторону, и пошел он родимый легонько на самую маковку…

 – Ты чего же братец старые анекдоты нам рассказываешь? Это же поговорка: "Как снохач помогать возьмётся,  – колокол с места не сдвинешь!"  – возразил штабс-капитан, ему эта байка известна оказалась.

 – Ей богу ваше благородие, своими глазами видывал! Да оне в амбарах снох и того еть… само то место. Смалчивай, грят, невестка,  – сарафан те куплю.

Пока обсуждали специфические особенностях крестьянского быта, не заметили, как добрались до убогой заставы "родного" уездного города… Короткий отдых в семейной обстановке, своего рода весенние каникулы закончились, предстояло снова впрягаться в повседневную рутину солдатской службы. Необычайно остро вопрос "намбер уан"  – как "легализовать" винтовку, это же армия, а не частная лавочка здесь все должно быть "безобразно, но однообразно"? Вся надежда осталась только на штабс-капитана Денисова, пусть он пока и противник нарезного оружия. Александр к тому времени подготовил для винтовки с полсотни патронов, неожиданно ценный совет дал старик Бауэр, оказывается надо осалить пулю, так легче пойдет заряжание, прием издавна используемый охотниками и спортсменами, но не принятый пока еще в среде военных. Разбирать аккуратные, перетянутые грубой нитью бумажные цилиндрики он уже не стал, просто макнул тем концом где пуля в миску с расплавленным салом, прекрасно пропитает все и сквозь бумагу. Пока Сашка возился с подготовкой боеприпасов, поневоле бросилась в глаза крайняя примитивность самого технологического процесса, где главным приспособлением служила специальная палочка с вырезом для шарообразной пули на одном конце – "навойник". Для гильзы использовали листы обычной плотной канцелярской бумаги белого или синего цвета 16 на 30 дюймов размером, такие поставляло интендантство, или иногда полк закупал самостоятельно у сторонних подрядчиков. Каждый лист предварительно разрезали на 12 или 9 трапецеидальных частей в зависимости от калибра ружья. Гильзу формировали с помощью навойника и клейстера, порох отмеривался жестяной мерочкой, все делалось вручную, безобразно медленно и монотонно.

Нет, так у нас дело не пойдет – здесь нужна простейшая механизация, решил Сашка и с помощью щвейцарца и Гриши-столяра изготовил специальный станочек для массового снаряжения патронов. Теперь можно было формовать не менее трех десятков за один проход и качество продукции заметно повысилось. Вечная беда, все время начальство пеняет за самодельные патроны, криворукие увальни мол чего навертели, но грубые пальцы солдат, более привычные к сохе или молоту на другое не способны. Окончательно оформил и доработал до приемлемого вида приспособление штабс-капитан, поэтому так его и назвали потом "рамка Денисова". Военное ведомство рекомендовало войскам завести новинку за счет "экономических сумм" не вводя казну в расходы, а значит дальше 13-го егерского полка "рамка" не уйдет, уже проверенно неоднократно на практике. Лучший способ что-нибудь запретить в российской императорской армии, это как раз порекомендовать завести "без расходов от казны"  – 100 % гарантия, что никто ничего делать не будет даже в относительно "богатых" полках, а уж в бедных и подавно. Скорее всего та же судьба постигла бы и лыжи, на воссоздание которых Александр потратил несколько свободных зимних месяцев. Не то что бы местным аборигенам этот полезный инвентарь был неизвестен, но те "дрова", что кое-где использовали крестьяне в быту, а горожане для развлечения, явно не годились для боевого применения. Тут повезло, неожиданно "выручила" война со Швецией в 1809, где это старое-новое "изобретение" российские войска широко использовали. Позднее историки будут ломать голову, что за странное название "тринадцатый нумер", как оно возникло? Первоначально было так: лыжи образца принятого в 13-м егерском полку, но в официальных бумагах "лишние слова" постепенно, за несколько лет затерялись, остался только пресловутый "нумер".