Солдат… не спрашивай! - [171]

 – Не обижает вас барин?

 – Старенький ен у нас, помрет поди скоро, а молодой барин, сынок евонный, в Питерхсбурге живет. Мы ево на деревне сроду не видывали. Вот соседский помещик бают, совсем зверь-зверем, девушек дворовых сильничает. Одна в пруду утопилась, друга в петлю полезла, третью ен брюхатую палками бил и через то родами померла. Господа важны с городу, его изверга судить ездили в позапрошлом годе.

 – И чего посадили в острог, или может, хоть в Сибирь сослали?

 – Ты че солдат дурной? Это ить барин, господин! Ниче ему за то не было.

Далее любопытная девчушка принялась дотошно допытываться: откуда Александр родом, где раньше обитал и что делал, до того как его в рекруты забрали. Пришлось выдать ей уже отработанную легенду: полу-правду, полу-ложь – примерно то же самое, что и сослуживцам ранее рассказывал. Ничего сверхъестественного и необычного: жил в небольшом городе и работал на оружейном заводе. Поехал он раз к родственникам в провинцию, и по дороге попал в облаву, после чего был сдан местной властью в рекруты как беспаспортный бродяга. Документов дескать тогда с собой не было и ничего в остроге доказать властям не смог, а из полка солдату уже обратного хода нет, забрали – служи четверть века.

 – С заводу то чай сбег, за то и загребли поди под красну шапку?  – неожиданный вопрос девочки озадачил Сашку.

 – Да нет, мне там хорошо жилось, работал себе…

 – Врешь поди? У нас энто на завод ровно на каторгу шлют. Тама год-три и помират народ, боле не живут.

Пока Александр болтал с Настей, вслед за своей "атаманшей" к нему подошли и остальные крестьянские детишки. Сперва робко, побаивались видать, а затем осмелели и накинулись Обступили толпой шаловливые ручонки и так и тянуться везде шупают то и это.

 – Дядь а у тя сабля настояща? А покажь?  – сопливый белобрысый карапуз пытается вытащить из тугих ножен кортик.

 – Ружжо покажьте, а энто чо? Тута порох, али как, а пули иде?  – маленькие детские пальчики то лезут в патронную сумку, то дергают за пуговицы импровизированного мундира-рубашки. Добрались уже и до винтовки, хорошо хоть оружие покоиться в чехле и до вещевого мешка, сброшенного с плеч на мостки. Приятно конечно быть объектом всеобщего внимания, но в данных обстоятельствах немного напрягает.

 – А ну кыш, чего набежали!  – встрепенулась рыженькая, и грозно прикрикнула, видимо не желая делить Сашку с остальными. Подчинились любопытные, отошли поодаль, но не иначе разобиделись на свою рыжую предводительницу смертельно…

 – Настька! Лягуха рыжа! Почто нас гонишь? Мы тож послухать хотим че солдат бает!  – белокурая девочка лет девяти накинулась на Настю.

 – Мы вота кажем твому батюшке, почто с солдатом женихашься, он те березовой каши задаст!  – верещат остальные в лад.

Да, да, кажем! Он те задаст!  – подтверждает зачинщица.

Не тут то было… рыженькая схватила ивовый прут, из связки нарззанной ранее Сашкой, и понеслась восстанавливать свой "статус кво". Справилась она быстро, педагогический инструмент прошелся разок-другой по тощим загорелым попкам и спинам, все виновные и не очень получили по заслугам. Пострадавшим остается теперь только всхлипывать и утирать грязными кулачками слезы на мордашках.

 – Не жалко тебе их совсем? За волосы дергаешь, розгой по заднице лупишь, больно ведь наверное? Вон та девочка до сих ревет, за что так наказываешь?  – Александру захотелось немного пристыдить Настенку, все же местные нравы ему не по душе.

 – Оне сами виноватые, не слухаются! Ябеды… Да ить я их легонько для науки, нешто не понимаю, не до кровушки. Рази эдак порют? Нас с Веркой в прошлу седьмицу потаповский барин отлупил, я два дни лежала пластом! Ужо и за знахаркой батя посылал.  – рыженькая сама вдруг заплакала навзрыд, слезы так и покатились из глаз,  – А почто нас, че мы ему тако сделали?

Так значит еще один "добрый барин", cколько же их тут? Судя по рассказу девочки этот субъект даже женскую прислугу не держит у себя в поместье, предпочитая мальчишек. И очередная "милая забава" или "милое барское чудачество, как угодно господам историкам: обожает сечь розгами всех попадающихся на глаза особ женского пола. Так по слухам, барин однажды посек даже соседскую помещицу случайно заехавшую в его деревеньку.

Странное дело, Александру сперва казалось, что всевозможные извращения это продукт цивилизации 20-21-го века, но выходит, что и раньше в семье без урода не обходилось. Первые сомнения посеял штабс-капитан Денисов, по его словам в Питере немало народу сделало карьеру, что называется "через задницу", особенно много таких деятелей собралось в окружении царя. Времена идут, а ничего не меняется, только и остается с тоской констатировать Сашке, что император, что президент, что феодализм, что российская демократия – один черт…

 – Мы в казенный лес по бересту ходили, на растопку надобно, да дедушка короба из ей плетет. Обратно пошли чрез Потаповку, сказывали барин в губернию уехал. Тама евонный управляющий нас и пымал и к барину на двор приволок.  – продолжила Настенка,  – Ен чисто зверь сразу зеват: "Пороть воровок надобно!"

 – Так вроде чужих крепостных наказывать нельзя? Это незаконно?