Соль любви - [37]
Гера вернулся домой поздно, я ждала его.
– Гера, я припадочная? По мне плачет психушка?
Он обнял меня, его сердце колотилось как сумасшедшее. Я подняла на него глаза.
– Ты что молчишь? Это правда? Я душевнобольная?
– С ума сошла! – резко сказал он. – Как тебе в голову могло такое прийти?
– Я падаю в обморок. Уже три или четыре раза. Не помню.
– Давно?
Он испугался. Я почувствовала это по его голосу.
– С тех пор, как стала встречаться с черным шаром-инопланетянином.
– Не надо было тебя к нему пускать. Я виноват. Я это чувствовал.
– Что чувствовал?
Он обнял меня крепче и поцеловал макушку.
– Это не объяснить. Просто чувствуешь. И все.
Ночью мне привиделся сон. Я танцевала «Умирающего лебедя» Сен-Санса в веселом, солнечном женском отделении психиатрической больницы. И я поняла прямо во сне: психиатрическая больница – это то место, где все мечты умирают. Как лебеди.
Утром я осознала. Илья мне так и не позвонил. Я вышла в коридор проводить Геру на работу. Мне не хотелось, чтобы он уходил. Лучше бы он остался.
– Гера, помнишь Велучу?[6]
– Почему она тебе вспомнилась?
– Мы видим ее глазами Павича, а молва знала ее отпетой шлюхой.
– Может, я не прав, но мне кажется, Павич писал не о женщине, а о любви, сильной до самозабвения. Слепой и глухой. Павич назвал такую любовь Велучей. Если бы Велуча с нами не заговорила, мы бы так и не узнали, как величественна эта любовь.
Я увидела Велучу огромным, сильным дубом, вросшим могучей кроной в самую сердцевину неба. Под землей его зеркальное отражение дробило толщу земной коры, чтобы забрать весь жар земли и без остатка отдать его ветру. Но ветер и сам крушит камень, это знает каждый.
– Я не Велуча, – я помолчала. – Я жалкая.
– Ты не любовь, а человек, – улыбнулся Гера. – Такой же, как все. Правда, немного трусишка.
– Как все? – не поверила я.
– Люди мечтают о такой любви, – невпопад ответил Гера. – Везет единицам.
– Иди, – сказала я.
Он обнял меня, я заслушалась музыкой его сердца. Лучше бы он остался.
– Глупая ты. Ничего не понимаешь. Жизнь еще только начинается.
Я поправила ему шарф.
– Вечно у тебя горло открыто.
Он легонько щелкнул меня по носу, я улыбнулась отражением его глаз.
Гера ушел, я посмотрела на попугаев, летающих в облаке утреннего солнечного света, и подумала: «Здорово, что они летают. Клетка ведь такая тесная, а они летают. Жизнь продолжается».
Мы сачканули с лекций и пошли в кафешку. Там всегда были вкусные блины. На любой вкус. Дешево и сердито. Студенту в самый раз.
– Тяпнем шампанского? – предложил Старосельцев.
– С чего это? – напряглась Рыбакова.
– Ни с чего. Хочется шампусика хлебнуть.
Мы пили шампанское, мой взгляд остановился на Рыбаковой. Она смотрела на Старосельцева, и в ее глазах стояла такая тоска, что хотелось плакать. Старосельцев был ничей, а Рыбакова на что-то надеялась и надеялась. Бесконечно. Четыре года. Одно и то же время, растянутое и сжатое в бесконечном потоке вселенского времени. Для него – одна секунда, для нее – целая жизнь. Жизнь продолжалась со своими жертвами и победителями времени. Меня раздражали победители. До мути в душе.
– Старосельцев, – прищурившись, спросила я, – ты вообще кого-нибудь любишь?
– Люблю, – Старосельцев залпом допил шампанское.
– Кого? – процедила я. – Себя?
– Нет. Тебя, – неожиданно ответил он. – А что?
– Не знала? – заржал Зиновьев. – Это, милка моя, тайна только для тебя.
Рыбакова сидела, опустив голову. По ее лицу текли слезы.
– Ты тупая или прикидываешься? – жестко спросила Терентьева.
– Я не знала, – потерянно сказала я. Не веря.
– Значит, тупая! – заржал Зиновьев. – Четыре года тупит! Зашибись!
– Дьявол в тебе сидит! – Терентьева смотрела на меня, как на врага. – Сидит, ноги свесил!
– Зачем ты ей сдался, Старосельцев? – согласилась Яковлева. – У нее чувак на «Порше».
– Да! – расхохоталась я.
В жизни, оказывается, все были в проигрыше. Не только я.
– Что ты ржешь, мой конь ретивый? – с ненавистью спросил Старосельцев. – Весело?
– Нет! Не весело! У меня нет чувака на «Порше»! – хохотала я, а по моему лицу текли слезы. Совсем как у Рыбаковой.
Мы допили шампанское и разошлись. Почти как с поминок.
– Жизнь продолжается, – сказала я себе, глядя на небо.
Морозный ветер потрепал мне волосы, выбившиеся из-под шапки. А я не знала, что это значило.
Я вышла на балкон. Перед моим носом висела сосулька. Трезубец. Нептуний знак в воздухе, а не в воде. Я отломила от него маленький отросток, чтобы не портил образ трезубца. Засунула в рот и укусила. Рудиментарный отросток трезубца захрустел на моих зубах, ломя их холодом и тут же тая. Он сдавался почти без боя.
«Так тебе и надо!» – думала я.
Зазвонила сотка, высветив номер черного шара. Надо было поставить точку. Я же не маленькая, чтобы прятаться, как страус.
– Надо поговорить, – сказал черный шар. – Я был очень занят. Думал, что-то случилось. Что-то важное. А ты со своими попугаями.
– Это было важное. Для меня.
– Ты как ребенок, который все время уходит от проблем. Что, я буду все время за тобой бегать?
– Не бегай. Купи компас и выбери другой курс.
– Попугаи – хорошая идея.
– Неплохая. Только они умерли. От холода.
– Что ты сосульки ешь?
Саша и Марат встретились в кафе. Что может быть банальнее? Она казалась яркой бабочкой, безрассудно летящей в огонь, привлеченной светом. Он казался одиноким охотником, щурящим серые миндалевидные глаза в поисках добычи. Все ходы предопределены, финал предсказуем. Но в жизни все сложнее, чем на сцене, и иногда роли меняются, тем более если за плечами каждого из игроков – своя тайна.
Анна Зарубина привыкла к холоду и закалила в нем свое сердце, блестящее теперь алмазными ледяными гранями. Анна успешна, цинична и язвительна, но иногда ее тугими кольцами сжимает тоска, вызванная потребностью тепла. Чужой мужчина, оказавшийся вдруг неоправданно близким и родным, заменил ей солнце. Только может ли она наслаждаться теплом и счастьем, зная, что его обратная сторона – предательство и боль?! Ведь возлюбленный – муж ее умирающей от тяжелой болезни одноклассницы.
Лиза живет в доме, окна которого выходят на торцевую стену соседнего здания, заслоняющего небо. Это тяжело для нее, потому что она – из породы вольных птиц. Она спешит судить обо всем со всей пылкостью юношеского максимализма и страдает, входя в неизведанный доселе мир взрослых, где становятся сложными самые простые вещи, а ее дружба с мальчиком, живущим по соседству, трещит по швам. Оттого ли, что готовится уступить место другому чувству, или из-за странных отношений родителей, понять которые Лиза не в силах?..
В каждом человеке заложен механизм саморазрушения, и при определенных условиях он срабатывает. Так было и с Натальей Лавровой. Пытаясь избавиться от терзающего ее чувства вины, она, словно в омут, бросилась в дискотечный смрад. Встреча с мужчиной и мальчиком, казалось бы, должна изменить ее. Но не слишком ли поздно, ведь судьба уже расставила фигуры на шахматной доске, все ходы прописаны наперед, и нет ничего обреченнее, чем простые необязательные отношения.
Выдох. Перестук каблуков. Быстрый взгляд, брошенный так, что и не поймать, — это обычный ритм Таниной жизни. Все или ничего, любить или ненавидеть — яростно стучит в ее крови, закипающей, когда рядом он — ее муж, ее возлюбленный, ее враг.Они кружат друг вокруг друга в сумасшедшем ритме смертельного танца и, глядя в глаза партнеру, видят там только свое отражение. Они истязают себя любовью и ненавистью, ведь вся их жизнь — это страстный танец, это коррида. Только вот кто из них матадор, а кто бык?..
Любовно-приключенческий роман, рассказывающий о легендарной японской разведчице Азэми, а так же, тайных обществах и организациях, тайных островах в океанах, которых нет на картах мира, о том, как вербуют агентов в иностранные разведки, какие эксперименты проводят гипнотизеры над людьми, работающие на службе у разных организаций и многом другом интересном и познавательном для всех категорий граждан, а особенно для тех, кто любит романы про шпионов.
Когда Логан Келлар наконец-то был готов изменить что-то в своей жизни, весь его мир перевернулся с ног на голову. Теперь боль, которую он привык хоронить, дает отпор. Она не позволяет ему вернуться к его старым методам, не позволяет спрятаться от его ошибок и не позволяет ему онеметь.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
Часть 1. Красивая танцовщица элитного мужского клуба, равнодушная к своим многочисленным поклонникам. Холодная, безразличная и не верящая в любовь -может ли она потерять голову от того чувства, которое раньше считала совершенно ненужным?
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.