Сокрытые в веках - [48]

Андрей нехотя подчинился, остальные тоже расселись на каменных сидениях, и Рене приступил к изложению фактов.

– Вы оба в какой-то степени правы, – обратился он к Мари и Маруфу, – Мари в том, что дракон не может стать человеком, а ты, Маруф, в том, что мы действительно видели Метту. Метта – дракон. Это разумные, я бы даже сказал, более разумные, чем люди, существа. Они могут маскироваться, как хамелеоны или гекконы, но не только под окружающую среду – они способны скопировать живое существо, в том числе человека. Сейчас Метта выйдет к нам в образе человека, но при этом она останется драконом. Ты понимаешь меня, Маруф? Она сохранит все свои свойства дракона, а свойства эти колоссальные. У них огромный запас энергии – ведь это Метта остановила падение Доменга, вы сами видели это «чудо». По правде сказать, я и сам еще не знаю всех ее способностей, но одно знаю наверняка – человеком она стать никогда не сможет, и с этим тебе придется смириться, Маруф. Теперь ты понимаешь, почему тогда, на острове, я отрицал возможность вашего брака? Дракон и человек не могут быть вместе, и тут уж ничего не поделаешь.

А ты, Андрей, должен понять: драконы не желают, чтобы о них узнали люди. Это их право, и мы должны его уважать. Не сомневаюсь, что, поразмыслив, ты убедишься в правильности их позиции.

Он еще долго говорил и многое поведал о драконах.

– Это невозможно! – несколько раз восклицала Мари по ходу повествования.

Рене ожидал, что все сказанное окажет на Маруфа удручающее действие, но, к своему удивлению, следов печали на его лице не обнаружил. Тот имел вид человека, оказавшегося перед серьезным препятствием, которое надо преодолеть во что бы то ни стало, и о том, чтобы отступить, не может быть и речи. Позже эта еще неизвестная спутникам черта его характера, неистового упрямца, который никогда не сдается и ни перед чем не останавливается, доставила всем немало хлопот.

Пока они разговаривали, Доменг отыскал Метту. Она лежала у реки, положив царственную головку на лапы, и по-прежнему пребывала в глубоком унынии.

– Что он сказал? – спросила она юношу.

– Он думает, что тебя кто-то заколдовал, и сильно переживает.

– Бедный, – вздохнула она, – он готов поверить в сказку, но сказок, к сожалению, не бывает.

Доменг вернулся с сумкой на поляну и сообщил:

– Метта одевается и сейчас придет.

Через десять минут она действительно появилась и снова ввергла всех в небывалое волнение.

Теперь она не казалась подростком. Весь ее облик стал мягче и изысканнее, красота расцвела неповторимым очарованием женственности. Так и не справившись с обуревавшими ее сомнениями и нерешительностью, она была дивно хороша в своем прелестном смущении. В ее громадных глазах горело и плавилось червонное золото, на ресницах дрожало отображением облачко янтарной пыли. Пунцовая змеистая прядь, отделившись от сверкающей радуги тяжелых волос, уютно лежала в изящном изгибе юной шеи. Чистую линию щек оттенял тончайший румянец. Она остановилась в трех шагах от костра с чуткой грацией готового к бегству дикого животного и обратила неуверенный взор на Маруфа.

Присутствующие обомлели. Мари перекрыла ладошкой возглас восторженного изумления. Андрей часто замигал и торопливо протер глаза. Рене счастливо и неудержимо заулыбался и, не в силах более сдерживаться, подскочил к девушке и сжал ее в объятиях.

– Вот оно, самое поразительное чудо на свете! – воскликнул он. – Вы видите его воочию!

Доменг нетерпеливо оттер его от Метты и тоже полез обниматься.

– Мари, иди познакомься. – Рене представил Метте свою супругу, которая порядком смешалась. – Прошу любить и жаловать!

Метта задержала взгляд на его синеокой подруге, потом прозвучал ее мелодичный голос:

– Я помогу тебе, не печалься.

– О чем ты, звезда моя? – удивился Рене. – У нас с Мари все в порядке.

Она в ответ лишь улыбнулась и с любовью провела пальцами по его щеке. Затем повернулась к Андрею и доверчиво протянула ему обе руки, приведя молодого человека в неописуемый трепет.

– Я рада обрести нового друга, – сказала она по-русски.

– Как? Не успели познакомиться, а уже секреты! – шутливо воскликнул Рене.

– Я только хотела сказать Андрею, что стала богаче еще на одного близкого человека.

Она отклонилась в сторону, чтобы увидеть Маруфа, который стоял за спиной у Андрея и, по всей видимости, снова накрепко прирос к земле.

– А теперь поздоровайся с Маруфом, – лукаво сказал Рене, – а то мы о нем совсем забыли.

– Я не забыла, – зардевшись, молвила красавица, – и никогда не забывала.

Свидетели этой романтической встречи, потеряв всякое приличие, с интересом уставились на Маруфа, ожидая взрыва цветистого и сладкозвучного красноречия, но тот почему-то молчал, устремив на девушку пламенный взор.

– Кажется, он растерял все свои комплименты в дороге, – ляпнул зловредный Доменг.

Мари повернулась к нему со свирепым видом, но тут Маруф вновь обрел дар речи и произнес, как во сне:

– Слова здесь бессильны.

– Пошли, хватит пялиться. – Мари потащила мужчин в сторону. – Пусть они спокойно поговорят.

Усевшись на почтительном расстоянии и предоставив молодой паре относительное уединение, они тихо переговаривались, исподтишка наблюдая за влюбленными.