Сокрытые в веках - [26]

Не зная, куда плыть – то ли к перевернутой лодке, то ли к берегу, где стояли в не меньшем изумлении их недруги, они сбились вокруг своего вожака, задыхаясь и отплевываясь, возбужденно пытаясь хоть о чем-то договориться. Тут-то и произошло то, о чем в дальнейшем ни Рене, ни Доменг не могли вспоминать без леденящего озноба.

Река начала бурлить так, как будто на дне родился вулкан, потом страшно вздыбилась, и прямо перед незадачливыми преследователями вырос исполинский дракон.

Стоя на задних лапах на дне реки, он тянул к людям передние, унизанные стальными изогнутыми когтями, нависая над полумертвыми браконьерами, как глыба, и склоняя к ним жуткую рогатую голову. Вид его был ужасен – даже драконье разнообразие цветов теперь казалось грозной боевой раскраской и больно резало глаза. Из чудовищной пасти валил дым, сквозь острые, длинные, как кинжалы, зубы, прорывались языки-протуберанцы красного пламени, желтые свирепые глаза горели нестерпимым светом. Дракон дохнул огнем на реку позади своих жертв – вода зашипела и стала испаряться. Он издал громоподобный рык – горы содрогнулись и ответили гулким эхом. Птицы сорвались с гнезд, в джунглях хором закричали обезьяны и стали в панике носиться по деревьям.

Негодяев обуял слепой ужас. Они бились в воде, как пойманная в сеть рыба, под беспощадным взглядом горящих глаз.

Доменг и Рене смотрели на эту картину, оцепенев и потеряв дар речи. Дедушка Итой лежал на земле, закрыв голову руками, и громко молился. Метта, увидев, в каком состоянии находятся ее друзья, поспешила их успокоить:

– Алнонд ничего им не сделает. Он их только пугает.

– Ничего себе, – с трудом выговорил Доменг, – так можно и до смерти напугать.

– Ну, умереть мы им не дадим, – сказала Метта, – а вот проучить их как следует стоит, чтобы впредь неповадно было.

Алнонд, решив, что сделал достаточно, медленно ушел под воду, оставив на поверхности большую воронку, а в горах, прокатившись по вершинам, затихали рокочущие отголоски его могучего голоса.

Тем временем люди в реке начали захлебываться.

– Надо их вытащить, – сказала Метта Доменгу. Они оба поспешили на помощь утопающим.

Троих выволокли на берег сразу, а за Жаном Доменгу пришлось нырнуть на дно.

К счастью для себя, Жан был в сознании, но ничего не соображал. Остальные тоже все еще находились во власти цепкого страха. Жалкие, потерянные, мокрые, сидели они на берегу, затравленно озираясь.

Доменг сплавал за их лодкой. Ее перевернули, осушили и поставили новый мотор.

Рене подошел к трясущимся горе-охотникам и сказал:

– А теперь бегите отсюда как можно скорее и больше никогда не возвращайтесь.

Однако преступники не сдвинулись с места. Они жались друг к другу, глядя на реку остекленевшими глазами. Жан, выстукивая зубами частую дробь, выкрикнул фальцетом:

– Сам полезай в лодку! Лучше идти пешком, чем снова в пасть к этому чудовищу!

– Он вас больше не тронет, – уверенно сказала Метта, и Жан как-то сразу успокоился, – теперь, когда вы без оружия, река вас пропустит. Можете плыть спокойно.

Уже сидя в лодке, Жан умоляюще схватил Рене за руку и срывающимся голосом спросил:

– Рене, скажи – что это было?

– Природа, – серьезно ответил тот, – и так будет каждый раз, когда вы вздумаете ей вредить.

Когда лодка с Жаном и его бандой скрылась из глаз, друзья наконец облегченно вздохнули.

– Надеюсь, это послужит им уроком. Во всяком случае, сюда они больше не сунутся, – сказала Метта.

– Да, Алнонд нагнал на них страху. На нас, по правде сказать, тоже, – поежился Доменг.

– Ну, вам-то его нечего бояться. Отныне вы его самые лучшие друзья, как и наш милый дедушка Итой. – Метта, обняла подошедшего Итоя, который уже успокоился и теперь петушился, гордо выпячивая грудь:

– Эк мы им всыпали! Будут знать, как обижать нашего брата!

Что произошло на самом деле, он так и не понял, поскольку с испугу сразу же рухнул ничком на землю, и сейчас был уверен, что с бандитами они справились общими силами, в чем, несомненно, была и его заслуга.

– Скажи, дочка, а кто это был там, в реке? – все же решил он выяснить у Метты. – Нынче стал я подслеповат – так ничего толком и не разглядел.

– А это тот крокодил, помнишь – вчера мы его видели? Он плавает себе в реке, а эти взяли и испугались.

– Как же, – снова захорохорился Итой, – крокодила они испугались! Это только предлог. Видел я, как они от нас улепетывали, аж поджилки тряслись. Попомнят еще старого Итоя! – и погрозил кулаком вслед уплывшей лодке.

Рене тоже смотрел на реку, глубоко задумавшись. Он покачал головой и сказал:

– Какой же я все-таки дурак!

– О чем это ты? – удивился Доменг.

– Мне почему-то показалось, что до этого мерзавца Жана можно достучаться. Я-то перед ним распинался! А он давно уже сладил со своей совестью.

Было ранее утро. На востоке рдела юная заря. Душистый воздух медленно наполнялся розовым теплом нарождающегося светила. Яснели склоны гор, в лесу пробуждались птицы. Ласковый ветер проказливо дергал верхушки деревьев. Наконец волны золотого света скатились с вершин по склонам гор и расструились по поляне. Притихшая река встрепенулась и весело заиграла солнечной рябью.