Сокрытые-в-тенях - [48]
Больничный халат совсем не красил Аню, и замешательство визитеров было ей понятно.
— Кос… Константин дома? — спросил толстячок.
— Нет. Он сказал, что вернется с работы поздно, — промямлила Аня.
— Как всегда. Ну что ж, соберем его без него! — подхватил худощавый брюнет.
— И женим, — вставила блондинка.
— Надо будет — и женим! Доктор сказал — в морг, значит, в морг. Давайте тогда знакомиться, юная леди. Я Толик, он Винни-Пух… ой! — (Толстячок тут же двинул ему кулаком под ребра, длинный согнулся, заржал и стал обороняться.) — Этот Винни-Пух — Иван. А вы, девушки, знакомьтесь сами. Вер, ну ты уже собирала его, помнишь, где там чего лежит. Давай, дерзай. Нас машина ждет, не возитесь там долго!
— Меня Верой зовут, — сообщила блондинка, входя за Аней в комнату. — Вы на Тольку внимания не обращайте, он всегда такой.
— Я и не обращаю. Я просто не понимаю, что от меня требуется и зачем?
— Собраться и поехать с нами на Ленинские горы.
— Для чего?
— Уф! Ну вспомните, какое сегодня число? Не помните? Тридцать первое. Ну? Ну Хэллоуин же! До завтрашнего дня едем на
Андреевские пруды шабаш шабашить. Представление в этом году обещают просто феерическое! Не прогадаете, поэтому собирайтесь, одевайтесь и ни о чем не думайте — полный расслабон!
Дина тут же предупредила из смежной комнаты, что она-то уж точно никуда не поедет, а сама Аня может делать любую глупость.
— Я умываю руки! — завершила она монолог. — Обе. С мылом.
Вера пристально посмотрела на Аню:
— А там еще кто-то есть?
— Да, там моя подруга, Дина.
— Так, может, и она поедет с нами?
— Скажи этой глухой, что я собираюсь спать! — отрезала Дина.
— Она собирается спать, — машинально перевела Аня.
Тут в двери просунулась довольная физиономия Ивана:
— Хех! А Костик-то, я смотрю — шустря-я-як! Время даром не теряет!
За спиной у Ани Вера многозначительно постучала себе кулаком по макушке и погрозила Винни-Пуху кулаком, думая, что та ее не увидит, но Аня прекрасно разглядела все ее манипуляции в двойном отражении — от зеркальной дверцы в шкафу до зеркала на стене рядом со входом.
— В голове моей опилки — да-да-да! — смешным голосом процитировал Толик и утянул Ивана за шиворот обратно в коридор. –
Чего-чего! Там дамы переодеваются, совсем не соображаешь!
— Ничего они не переодеваются! — прошипел в ответ толстяк. — Стоят и языками чешут!
— Дамы, вы собираетесь или…
— Собираемся! — показывая, что ее терпение на грани, громко протянула Вера. — А завтра, если будет хорошая погода, потусуемся там по окрестностям. Давно на Ленинских не была…
— А какой завтра день недели?
— Суббота… О, а вы по субботам работаете, да?
— Нет. Просто… как-то выпала из жизни… И про тридцать первое октября не помню…
Вера быстро прошлась по шкафам и нишам, вытаскивая то свернутую палатку, то спальный мешок, то куртку для лыжных прогулок («Ночью заморозки обещали!»), то свитеры грубой вязки.
— А где же ваши вещи? Кстати, вы ведь так и не сказали, как зовут вас…
— Аней меня зовут, — тихо ответила Аня. — И вещей у меня здесь нет. И у Дины тоже.
— Девочки, ну скоро вы там? Вот и отпускай вместе двух женщин!
— Да что вы там ноете? Все равно Кости нет еще!
— За Костяном мы сами заедем. Главное — вы поторопитесь, вас ждем.
— Аня, а в чем вы вообще приехали?
— Свитер, плащ.
— Ну давайте, давайте, надевайте свитер-плащ, а по дороге мы завернем к вам, и вы переоденетесь по погоде.
Вера подхватилась и, волоча за собой рюкзак, выскочила в прихожую.
— Что за мужики пошли, не могу прямо! Хоть бы помогли, что ли!
Пока она отчитывала своих приятелей, Аня торопливо натянула на себя свитер, трико, а сверху застегнула плащ. Ей было неприятно надевать несвежие, заношенные вещи после того, как днем она побывала в душе, но делать было нечего. Из смежной комнаты вышла Дина и, поджав ногу, с неодобрительной миной на лице застыла в дверном проеме.
— Между прочим, у нас с тобой были дела на Остоженке, — обиженно напомнила она.
— Диночка, милая, ты не обижайся, пожалуйста! Я попрошу этих ребят и, может быть, завтра они нас туда свозят. Отпускаешь меня?
— А я тебя разве держу? — Дина демонстративно сложила руки на груди и отвернулась. — Ладно, поезжай. Лучше я и в самом деле лягу отсыпаться. В отличие от некоторых, которые как будто совсем не умотались.
— Выспись за меня! — Аня чмокнула ее в щеку и выскочила в коридор.
Ребята остолбенели, но Вера оказалась находчивой:
— Вот! И отлично! И костюма никакого не надо — ну, может, только масочку какую-нибудь поищем!
Толстенький Иван быстро сообразил и подключился к игре:
— А, точно! Верка права! Алан Рикман[4] будет плакать в сторонке, снимать теперь будут Аню, а не его! Стильно! Первый приз за маскарад!
— Нет, ну правда, классно же! Классно же, Толька? — Вера наступила на ногу длинному.
— Ну-у… да. В общем так…
— Да будет вам, — печально усмехнулась Аня. — Я и так знаю, что хуже не бывает…
— Бы… — начал было Винни-Пух, но Вера наступила на ногу и ему.
В эту минуту за их спинами возник еще один человек, намеревающийся войти в квартиру.
Это был хоть и коренастый, невысокий, однако же не полный, а просто крепенький молодой человек в темном полупальто. Щеки и подбородок его покрывала недельная щетина, и небритость ему шла. Что-то знакомое уловила Аня в его веселых, не то темно-серых, не то светло-карих глазах.
