Сокрушитель Войн - [179]

Так же, как и я».

Долгое мгновение он молча смотрел. Он не рассказывал Лларимару, что ему снилось в прошлую ночь. Он держал это при себе. Сны об извилистых тоннелях и восходящей луне, едва появившейся на горизонте. Они в самом деле что-то означали?

Он не мог решить. Ничего.

– Мне нужно еще подумать, – произнес он, собираясь уходить.

– Что? – требовательно спросила Аврора. – Что насчет голосования?

Гимн покачал головой.

– Гимн! – позвала она, когда он уходил. – Гимн, ты не можешь оставить нас в таком подвешенном состоянии!

Оглянувшись, он пожал плечами.

– На самом деле могу. – Он улыбнулся. – Такой вот я раздражающий.

С этими словами он покинул арену и, так и не проголосовав, направился в свой дворец. 

Глава 51

«Я рад, что ты за мной вернулся, – сказал Кровь Ночи. – Мне было очень одиноко в этом шкафу».

Вашер не ответил. Он шел по краю стены, окружающей Двор Богов. Было поздно, темно и тихо, хотя в нескольких дворцах еще горел свет. Среди них был и дворец Гимна Света Смелого.

«Я не люблю темноту», – пожаловался Кровь Ночи.

– Ты имеешь в виду такую темноту, как сейчас? – уточнил Вашер.

«Нет, в шкафу».

– Ты же не можешь видеть.

«Когда находишься в темноте, то знаешь об этом, – сказал Кровь Ночи. – Даже если не можешь видеть».

Вашер не знал, что на это ответить. Он остановился на стене, обозревая дворец Гимна Света. Красный с золотом. В самом деле смелые цвета.

«Прекрати меня игнорировать, – произнес Кровь Ночи. – Я этого не люблю».

Опустившись на колени, Вашер изучал дворец. Он никогда не встречался с тем, кого звали Гимн Света, но слухи о нем доходили. Самый шутовской из богов, самый снисходительный и насмешливый. И это человек, который держит в руках судьбу двух королевств.

Существует простой способ повлиять на эту судьбу.

«Мы собираемся его убить, да?» – спросил Кровь Ночи с нетерпением в голосе.

Вашер пристально смотрел на дворец.

«Мы должны его убить, – продолжал меч. – Идем. Сделаем это. Мы действительно должны это сделать».

– Почему тебя это так волнует? – спросил Вашер. – Ты его не знаешь.

«Он злой», – сказал Кровь Ночи.

Вашер хмыкнул.

– Ты даже не знаешь, что это такое.

На этот раз меч промолчал.

В этом и заключалась суть проблемы, довлеющей над Вашером большую часть жизни. Тысяча дыханий. Чтобы пробудить предмет из стали и наделить его разумом, потребовалась тысяча дыханий. Даже Шашара не до конца поняла этот процесс, хотя именно она его разработала.

Чтобы пробудить камень или сталь, нужно отыскать человека, достигшего девятого возвышения. Но даже тогда процесс не сработает. Он создаст пробужденный предмет, в котором разума не больше, чем у лохмотьев на плаще.

Кровь Ночи не должен был стать живым. Но он стал. Шашара всегда считалась самой талантливой из них, даже более способной, чем сам Вашер, который для своих творений использовал разные ухищрения, вроде включенных в сталь или камень костей. Шашару подтолкнули знания, которые ей открыл Йестил, и создание ихорного спирта. Она изучала, экспериментировала, практиковала. И она сделала это. Она научилась заключать дыхания тысяч людей в кусок стали, пробуждать в нем разум и отдавать ему приказ. Тот единственный приказ потребовал колоссальной мощи, которая составила основу индивидуальности пробужденного объекта.

Она и Вашер провели немало времени в раздумьях над Кровью Ночи и наконец выбрали простой, но изящный приказ: «Уничтожай зло».

Это казалось таким идеальным, логичным вариантом. Осталась одна проблема, которую ни один из них не мог предвидеть.

Каким образом стальной предмет – предмет, настолько далекий от жизни, что само это понятие казалось ему странным и чуждым, – разберется в том, что такое «зло»?

«Я это выяснил, – сказал Кровь Ночи. – У меня было много практики».

На самом деле меч винить нельзя. Он был ужасным разрушительным существом – но его и создали для разрушения. Он все еще не понимал сущности и значения жизни. Он знал только свой приказ и очень старательно его выполнял.

«Тот мужчина внизу, – произнес Кровь Ночи. – Бог во дворце. В его власти начать войну. А ты не хочешь, чтобы война началась. Вот почему он злой».

– Почему это делает его злым?

«Потому что он сделает то, что ты не хочешь».

– Мы не знаем наверняка, – возразил Вашер. – Вдобавок, почему мое суждение лучше?

«Оно лучше, – сказал Кровь Ночи. – Идем же. Давай его убьем. Ты говорил мне, что война – это плохо. Он начнет войну. Он злой. Давай его убьем. Давай его убьем».

Меч пришел в возбуждение, Вашер это чувствовал – ощущал в клинке опасность, искаженную мощь дыхания, вытянутого у живых носителей и помещенного в нечто неестественное. Вашер мог представить себе, как дыхание черным неестественным дымом поднимается от меча и клубится на ветру. Как направляет его к Гимну Света. Побуждает к убийству.

– Нет, – сказал Вашер.

Кровь Ночи вздохнул. «Ты запер меня в шкафу, – напомнил он. – Ты должен извиниться».

– Я не собираюсь извиняться путем убийства.

«Просто швырни меня туда, – предложил меч. – Если он злой, он сам себя убьет».

Вашер медлил. «Цвета», – подумал он. Казалось, что с каждым годом меч становится все более проницательным, хотя Вашер знал, что это просто игра его воображения. Пробужденные объекты не изменяются и не развиваются, они остаются такими же, какими и были.