Сокровище последнего самурая - [2]
– Босс, то есть виконт, сэр, – поправился он, – отойдите. Сейчас я разберусь с ними.
Но виконт уже размахивал сверкающим клинком.
– Нет, я справлюсь сам, – спокойно заявил он. – Ну-ка, прочь с дороги, грязные завры!
Лежащий на земле Кунава снова издал сдавленный крик.
Тенезавры не отрывали глаз от двух человек и сверкающего на солнце металла.
Тут младенец снова заплакал, и все, завры и люди, повернулись к нему. Мальчик лежал на теле мёртвой матери, защищённый её объятием, и беспомощно размахивал ручками и ножками.
Тенезавры двинулись вперёд.
Кристиан Хейтер сорвался с места и стремительно помчался прочь с поляны: он понимал, что их шансы против стаи свирепых тенезавров ничтожно малы. Перепрыгивая через корни дерева, он ни разу не оглянулся и не видел, что там случилось дальше.
Виконт заметил на земле раскрывшуюся толстую тетрадь с исписанными мелким почерком страницами. Он наклонился за ней – и прямо перед ним оказалось бескровное лицо Кунавы.
– Рапторы разберутся с тобой, – сказал он умирающему. Потом повернулся и исчез следом за Хейтером.
Кунава старался не терять сознание. Обливаясь потом, плавая в океане боли, он заставлял себя слушать детский плач, словно только он мог помочь ему остаться в живых. Собрав последние силы, он пополз через поляну к ребёнку, привлекающему зловещее внимание тенезавров, которые пытались разглядеть источник поразившего их шума.
Младенец дрожал в руках своей мёртвой матери. Кунава взял его здоровой рукой и с трудом встал на ноги. Рапторы покачивались, наклонялись, толкались, чтобы подойти ближе; Кунаве казалось, что его окружал морской прибой с плавающими в нём перьями. Он прошёл несколько шагов, но пошатнулся, инстинктивно протянул руку, чтобы схватиться за дерево, но обрубок руки не смог его удержать, и он упал на землю. Рапторы окружили его.
Кунава понимал, что всё кончено. Свет мерк в его глазах, края мира почернели. Он закрыл глаза. Звать на помощь бесполезно – на много миль вокруг нет никого из приличных людей. Отбиваться от тенезавров тоже не имело смысла, потому что он терял последние силы. Всё кончено. Стая сейчас его съест.
Крик младенца вернул Кунаву из небытия. Он лежал в мокрой одежде и продрог. Должно быть, прошла гроза. В джунглях стояла тишина. Кунава посмотрел на крону радужного дерева и попытался вспомнить, что привело его сюда. Взглянув на свою искалеченную руку, он пошевелил обрубком. В памяти медленно всплывали недавние события. Запястье перестало кровоточить; рана покрылась толстой коркой и, странное дело, уже не болела. Он нажал на неё пальцами – и не почувствовал боли. Он снова стал вспоминать. Теперь вокруг не было ни рапторов, ни преследователей – но и младенца тоже не было.
Кунава сел, и ему показалось, что все его суставы заскрипели как ржавые; он лежал очень долго, и его тело онемело. Тучи чёрных мух и запах разложения говорили о соседстве смерти. На негнущихся ногах Кунава подошёл к разлагающимся телам супругов Кингсли.
Ребёнка там не оказалось. Неужели его плач ему только почудился?
Обычаи острова требовали сжигать тела умерших на погребальном костре, но сделать это Кунава сейчас никак не мог. Он знал, что белые люди часто зарывают своих покойников в землю. Глубокая рытвина между двумя корнями, в которой он недавно прятался, показалась ему подходящим местом. Здоровой рукой и ногой он выгреб из неё листья и крошки коры и с трудом перетащил застывшие тела в их мелкую могилу. Его отрубленная кисть тоже лежала неподалёку, и, не зная, что с ней делать, он положил туда и её. В конце концов, вместе с ними умерла часть его самого. Молодые родители лежали рядом – так же, как и погибли рядом, ушли в вечность, обняв друг друга в бесконечный миг смерти. Кунава нашёл в себе силы засыпать их приличным слоем земли и перегноя, а потом сел рядом с радужным деревом, чтобы собраться с мыслями.
Остались бы в живых эти белые люди, если бы он не согласился стать их гидом? Виновен ли он в их безвременной смерти? Их мальчика, крики которого послышались ему так явственно, похоже, сожрали тенезавры. Кунава потёр искалеченную руку. Он уцелел, хотя рапторы должны были растерзать и его.
Легенда, передающаяся из поколения к поколению в его семье, гласила, что Кунава был из племени завролюдей, защищённых высшей силой, но сам он никогда прежде в защите не нуждался. Он давно уже не жил в джунглях, и жизнь в городке ослабила его веру в старое предание. Но теперь он осторожно поцеловал отполированный временем фрагмент окаменелой косточки, висящий у него на шее; когда-то он принадлежал его отцу, а до этого – отцу его отца. Трагедия произошла под тем самым деревом, которое он должен был охранять – вместе с собиравшимися под ним заврами; когда-то отец взял с него такую клятву. Это было то самое дерево, которое хотели увидеть эти погибшие европейцы.
Вытерев слёзы, Кунава понял, что должен делать.
Он должен стать настоящим заврочеловеком, как и начертано ему судьбой.
2
Шторм
– тринадцать лет спустя —
Теодор Логан скатился с койки на мокрый пол и проснулся. Двигатель «Косатки» надрывно чихнул несколько раз и заглох; огромные, яростные волны играли маленьким лёгким пароходом. Ещё не придя в себя и помогая себе руками, Теодор встал с пола и посмотрел в иллюминатор на бушующий под полной луной океан. Вскоре луна скрылась под грозовыми тучами, а на правый борт парохода обрушился второй мощный удар, сбив с ног Теодора и всех остальных.
