Сокровище последнего самурая - [19]

Дети пошли за Аней, а Ламберт отозвал Теодора в сторону.

– У меня есть новости, Тео, – прошептал он, – требующие срочного внимания. Частное дело огромной важности.

– Так расскажи, – предложил Теодор.

– Нет, – Ламберт положил руку на плечо Теодора. – Я скажу тебе позже, когда дети уйдут спать. Как я сказал, это важно.

11 Седьмой спинозаврий

– артефакты в музейных витринах —

Аня привела их в длинную комнату, тянущуюся вдоль всего фасада. На одной стороне из окон открывался вид на гавань, у противоположной стены между огромными картинами в массивных золочёных рамах стояли музейные витрины с артефактами. За стёклами соблазнительно мерцали бесценные экспонаты, произведения искусства, представляющие Восток и Запад. На самом видном месте стояли семь манекенов, шесть из которых были в невероятно замысловатых и украшенных узорами доспехах японских самураев. Ламберт смотрел на них с явным восторгом.

– Как вам известно, – сказал он, – я коллекционирую самые разные вещи, но в последнее время я одержим желанием дополнить эту скромную коллекцию. Позвольте вам представить легендарную Семёрку самураев из ордена спинозавриев. – Он показал рукой на манекены, что было лишним, так как Теодор, Беатрис и Картер уже с благоговением застыли на месте.

– Впечатляет, – пробормотал Теодор, – но где же седьмой? – Один манекен стоял голым, не считая широкого пояса, на котором висели два меча – один длинный, другой вдвое короче.

– Увы, последний спинозаврий, Масаки Сакаи, хранит свои доспехи и отказывается их отдать, а также отказывается расстаться со своим верным спинозавром, – с явным сожалением ответил Ламберт.

Би с Картером подошли ближе к манекену.

– Тогда откуда у вас его меч? – спросил Картер.

– Мне эту коллекцию продал японский император, – объяснила Аня. – Он и сообщил нам про оставшегося спинозаврия – это ответ на твой вопрос, Теодор. – Из этого весьма авторитетного источника мы и знаем, что он ещё жив.

– Как я сказал, – продолжал Ламберт, – много лет назад всем самураям было приказано отдать свои мечи. Самурайский меч называется «катана»; некоторые из них уцелели, но большинство были переплавлены. Масаки сдался последним и с огромной неохотой вручил свой меч императору. Взамен ему – в знак благоволения императора – дали деревянный, – Ламберт тяжело вздохнул. – Лишь при ближайшем рассмотрении можно понять, почему самурай так долго отказывался расстаться со своим мечом, – Ламберт жестом показал на манекен. – Би, возьми меч – взгляни на него.

Би молча вынула длинный меч. Он оказался легче, чем она думала; длинное лезвие было острым как бритва и тонким, лёгкая патина на металле напоминала акварель; меч сверкнул, когда луч света вдохнул в него жизнь.

– Очень красивый, – прокомментировала она, осторожно передавая его Картеру, а он, не зная, что с ним делать, сразу протянул его Теодору.

Теодор удивлённо поднял брови.

– Какой лёгкий, – пробормотал он и, крутанув запястьем, рассёк воздух; потом положил на длинную инкрустированную рукоять и другую руку и вскинул меч, приняв позу, как у шести безжизненных манекенов.

И тут Теодору внезапно показалось, что из меча вырвался разряд энергии, озарив комнату белой вспышкой, повисшей в воздухе. Он даже не сразу понял, что, находясь в полном сознании, застыл на месте и не мог пошевелиться. Он не мог перевести взгляд, но ясно видел каждый дюйм самого себя и лезвия, словно смотрел одновременно издалека и вблизи и сразу с нескольких ракурсов. В рукояти меча был спрятан ключ-камень заврочеловека. Теодор видел его блеск. Это была верхняя часть черепа мелкого доисторического ящера, размером не больше черепа кролика. Характерный для динозавра ряд зубов был спрятан, большая часть черепа скрыта в рукояти, наружу торчал лишь гребень носа. Эта часть ключ-камня и вступила с ним в контакт, точно так же, как ключ-камень в рукояти его собственного охотничьего ножа. Однако этот ключ-камень разительно отличался: казалось, он обладал собственной волей и навязывал её Теодору. Лезвие завибрировало в его руках и попыталось резко подняться влево. Хотя Теодор застыл в такой позе, он старался кое-как удержать меч, но потом и совсем потерял над ним контроль.

– Осторожнее! – закричал Ламберт, оттащил Аню в сторону и успел пригнуться сам, когда лезвие просвистело в миллиметре от них. От шока Аня сделалась ещё бледнее.

– Тео, ты чуть не убил их! – с тревогой воскликнула Би.

– Что на тебя накатило, парень?! – крикнул Ламберт и похлопал его по лицу. На его руках не было крови, лишь несколько отсечённых волосков. – Даже мой цирюльник не подносит ко мне бритву так близко. Смотри, ты отсёк у меня кончик усов!

Белый свет, поглотивший Теодора, исчез так же быстро, как и появился, и Теодор обнаружил, что он уже не парализован в позе удара. То, что казалось ему бесконечно долгим, на самом деле было долей секунды.

– Виноват! Виноват! – с ужасом воскликнул он. – Я… э-э… я не оценил его вес… меч… он такой… э-э… прекрасно сбалансированный! Совсем не похож на мой тяжёлый охотничий нож. Я был застигнут врасплох! Прошу прощения – у вас всё в порядке?

Случившееся встревожило и глубоко озадачило Теодора. Неужели катана спинозаврия реагировала на его ненависть к Ламберту – или это было что-то другое? Казалось, будто меч управлял им, а не наоборот. Теодор неловко убрал катану в ножны и попытался повесить его на пустой манекен, но опрокинул его, заставив Картера отскочить в сторону.