Сокровище мадам Дюбарри - [12]
Надо сказать, что с ней вообще творилось что-то странное. Несколько раз в месяц она чувствовала какое-то оцепенение, после которого впадала в тягостный сон. Размышляя об этих странностях, хорошенькая вдовушка рассуждала:
— Это от скуки… так я скоро вообще превращусь в сурка.
Время от времени она заглядывала в комнаты покойника вместе со служанкой, когда надо было прибрать и проветрить помещение. Иногда ей казалось, что вещи стоят несколько не так, как было раньше. Но так как ключи от этих комнат были только у нее, то она приписывала это своей рассеянности.
Действительно ли умер Сюрко?
Да. Тут не было никаких сомнений. Два врача дали заключение. Он был похоронен по христианскому обряду. И тело его было таким же окоченевшим, как у всех покойников…
Видимо, будет нелишним рассказать, как господин Сюрко провел свой последний день.
Шестого мая тысяча семьсот девяносто пятого года, или говоря языком того времени, семнадцатого флореаля третьего года Республики, хозяин магазина проснулся бледный и встревоженный. Утро он прослонялся с видом человека, которому некуда деть время.
В девять часов он натянул костюм якобинца, хотя уже не посещал их клуба, и пошел по направлению к Сене.
Дорогой он все время повторял:
— Что, если он признается? Тогда его жизнь спасена!..
Проходя по набережной Межессери до Меняльного моста, с трудом протискиваясь сквозь густую толпу, он, наконец, добрался до другого конца моста и оглянулся.
Отсюда была видна вся Гревская площадь с гильотиной на ней. При виде грозной машины он прошептал:
— A-а, это для сегодняшнего дня…
Мрачный и бледный, проталкивался он через людское Море к Дворцу Правосудия. Наконец он достиг великолепной решетки на улице Барильери и уселся под ней. Отсюда хорошо были видны ворота Консьержери. При виде трех двуколок, стоявших перед воротами, Сюрко опять прошептал:
— Это для сегодняшнего дня.
Задыхаясь от ужаса, он ждал, вцепившись руками в решетку.
Набережная Пелетье, мосты Нотр-Дам и Меняльный, улица Барильери — все это сплошь было запружено народом вплоть до самого Дворца Правосудия. Во всех окнах и на всех крышах было полно любопытных, горящих желанием увидеть обещанное зрелище. Время от времени гул толпы смолкал и после короткой паузы тысячи голосов сливались в один вой:
— Смерть Фукье Тинвиллю[1]!
Правосудие вступало в свои права. Те, кто еще вчера требовал крови других, сегодня платил своей.
В начале сентября прошлого года Фукье Тинвилль, экзекутор прежнего революционного суда, и его сообщники, заключенные в крепость, считали себя уже забытыми. Но спустя шесть месяцев пришел приказ перевести их в Консьержери и начать следствие.
Не станем описывать этого процесса, разоблачившего кровавые беззакония этого страшного революционного судилища, которое в несколько месяцев вынесло четыре тысячи смертных приговоров, из них тысячу двести женщинам. Для того, чтобы было ясно, каков был этот суд, можно привести пару примеров.
…На очереди было дело графа Гамаша. По какому-то роковому недоразумению на суд привели однофамильца графа, слесаря Гамаша. Секретарь предупредил Фукье об ошибке.
— Ба, — отвечал он, — так не напрасно же мы беспокоили слесаря! Два Гамаша под гильотиной вместо одного, это — прибыль!
То же случилось с торговкой Малльет.
— Ей-Богу! — вскричал судья. — Пусть торговка сегодня положит свою голову под гильотину вместо графини, а та завтра отплатит ей за эту любезность!
Не лучше были и члены суда, возглавляемого подобным типом. Мы не будем поднимать сейчас все дела этих палачей, отправивших на тот свет четыре тысячи человек, осужденных только по доносам. Когда же они пытались сказать что-либо в свою защиту, Фукье резко обрывал их.
Вот каковы были те, которых теперь, несомненно, ожидала смертная казнь. Никто в этом не сомневался, так как на Гревской площади заранее был поставлен эшафот и тележки палача красовались у ворот.
Видимо, среди людей, ожидавших смерти, был и человек, смерти которого так хотел Сюрко, и в то же время очень боялся его показаний.
Наконец весть о приговоре побежала по толпе. Из тридцати четырех осуждены были на смерть шестнадцать.
Услышав об этом, хозяин магазина побледнел еще больше и прошептал:
— А вдруг его нет среди этих шестнадцати?!
Где-то через час по толпе пронесся крик:
— Вот они, вот…
Осужденные, выходя из ворот Консьержери, один за другим влезали в тележки.
Дрожа от страха и нетерпения, Сюрко считал несчастных.
— Двенадцать. Это еще не он… тринадцать! Еще нет… Четырнадцать! Нет… Осталось только двое…
Лицо его было искажено. Он волновало так, словно это его должны были вести на казнь.
Голова предпоследнего из осужденных показалась над толпой. Хриплый крик радости вырвался из груди Сюрко.
С криком: «Это он!» — парфюмерщик рванулся сквозь толпу к месту казни.
Впереди телеги ехали четыре жандарма. Они с трудом сдерживали толпу. Толпа рвалась к тележкам с криками и руганью, упрекая смертников в гибели своих близких, погибших по приговору революционного суда. Ненависть толпы особенно яростно разразилась против бывшего общественного обвинителя, ехавшего на последней тележке. Здесь солдаты конвоя тщетно старались освободить своих лошадей, зажатых толпой, отделившей их от остальной процессии.
«Сбежавший нотариус» — блестящий детектив французского писателя Эжена Шаветта, современника и последователя Александра Дюма и Эмиля Габорио. Главный герой романа, художник Поль Либуа, осматривая окрестности Монмартра из подзорной трубы, замечает в одном из окон белокурую красавицу. В попытках отыскать ее он оказывается втянутым в расследование страшного преступления, совершенного в замке Кланжи.Исчезновение старого нотариуса, взявшего на себя роль справедливого мстителя, а вместе с ним и внушительной суммы денег — лишь начало в цепи роковых событий, участниками которых станут все обитатели замка.
Париж, 1798 год. После падения власти Робеспьера во Франции всеми движет холодный расчет. Одни хотят сохранить молодую Республику, другие ищут возможность посадить на трон брата казненного короля. Но есть еще и третьи — люди без принципов и совести, люди вне закона. Когда они собираются вместе — они опаснее всего. Особенно если их цель совпадает с целью их врагов. Роман Эжена Шаветта, современника Александра Дюма, написан в лучших традициях французской исторической и остросюжетной прозы.
В сборник вошли бестселлеры конца XIX века — произведения французских писателей Вильяма Кобба (настоящее имя Жюль Лермина) и Эжена Шаветта, младших современников и последователей А. Дюма, Э. Габорио и Э. Сю — основоположников французской школы приключенческого романа.
Le Rémouleur. Исторический роман. Русский перевод 1875 г. (без указания переводчика).
Правители России имели разные таланты и характеры, часто их души обуревали страсти. Каждый правитель имел своих фаворитов. Новая книга В. В. Пирогова рассказывает о том, как фавориты влияли на решения монархов и кем же были эти приближенные к трону – ангелами или демонами российской власти. Многие события в авторском изложении имеют новую трактовку и влекут за собой неожиданные выводы.
Андрей Светенко – историк, политобозреватель, автор и ведущий историко-познавательных программ «Вопросы истории», «Урок истории» и «Этот день в истории» на «Радио России» и «Вести FM». Отречение от престола Николая II, Апрельские тезисы Ленина, штурм Зимнего дворца, захват власти большевиками. Вершины происходившего, хорошо видимые нам с высоты исторического полета, вписаны автором в будничную повседневную жизнь: талоны на хлеб, перебои с отоплением, всеобщая апатия и усталость. Рассказывая историю Великой русской революции, Андрей Светенко погружает читателя в события 1917 года через живые истории людей, газетные сводки, дневниковые записи. Знакомиться с книгой можно последовательно, «день за днем» или обращаться к ее содержанию выборочно, имея в виду конкретное событие. Уникальная возможность прочитать о ключевых моментах истории Российской империи! Проведите параллели с новейшей историей, ведь события столетней давности более чем актуальны и сегодня!
Судьба флорентийки Марии Медичи (1575–1642) полна удивительных взлетов и падений. Стремление к власти боролось в ней с материнским долгом и честью королевы. Ей пришлось пережить бурные времена: будучи женой Генриха IV Бурбона и королевой-регентшей при своем малолетнем сыне Людовике XIII, она закончила свою жизнь в одиночестве и бедности, переезжая из одной страны в другую, став заложницей собственного сына и не сумев противостоять его претензиям на самостоятельное правление… Насколько справедливо то, что ее образ стоит особняком по сравнению с другими выдающимися женщинами истории, судить читателю.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Биографическая повесть Дюма «Любовное приключение» («Une aventure d'amour»), в которой автор светло и, скорее всего, искренне вспоминает историю своих взаимоотношений с актрисой Лиллой Бульовски, а заодно обращается к своему прежнему страстному роману с певицей Каролиной Унгер.
Роман Юрия Королькова рассказывает об истории японской агрессии на дальнем Востоке с 20-х годов до конца второй мировой войны, об отважном разведчике Рихарде Зорге и его замечательных боевых друзьях. Книга читается с большим интересом и рассчитана на массового читателя.
В сенсационном романе, вышедшем в 1874 г., автор раскрывает страшные преступления, которые даже весьма почтенные, казалось бы, люди совершали и совершают ради обогащения в полудикой, мало тронутой цивилизацией Америке.