Сокровище Кастеров - [43]

– Доброе утро! Может кофе?

Джеймс вытянул ладонь и отрицательно ею помахал. Он взял стакан, наполнил водой и в один миг осушил. Питье закончилось благородным звуком человека, чей долгий поход по пустыне был вознагражден наконец ледяной водой:

– А-а-ах…

Джеймс набрал еще воды в стакан и так же быстро его осушил. В этот раз без звукового сопровождения. Он поставил стакан в сторону, обернулся к жене и исподлобья посмотрел на нее:

– Прости.

Оливия ожидала чего-то такого. Джеймс частенько после своих проступков либо моментально извинялся, либо упирался в свою правоту как баран, и попробуй сдвинуть его с места, ничего не получится. Она не хотела начинать разговор, но вчера Джеймс явно перегнул палку. Все-таки кусок стекла не стоил испуга собственного сына.

– Ты помнишь, что вчера сделал?

Джеймс повернулся к крану, открыл воду, смочил ладонь и освежил свое лицо. Затем взял бумажное полотенце со стола и вытерся.

– Помню… Мне до сих пор стыдно. – Джеймс скомкал полотенце во влажный шарик и выкинул его в мусорное ведро. – Просто вчера…

– Просто вчера случилось нечто такое, что дало тебе право пугать собственного сына? И что же это было? Может, объяснишь?

Чай Оливии уже остыл, а холодный она никогда не пила, если не считать фруктовый со льдом в жаркую погоду. Сейчас она держала кружку для дополнительной обороны, которая словно придавала большую уверенность.

– Я не буду оправдываться. Просто вчера… все…

– Просто вчера что, Джеймс?

– Мы закрываемся, Оливия! – выкрикнул Джеймс.

Оливия вскочила со стула и махнула рукой.

– Тише, детей разбудишь. – Второй рукой она продолжала держать кружку с холодным чаем.

– Вчера нас выставили. Я попросил всех работать из дома. Конечно, я сказал, что это временные трудности… Но они ни хрена не временные! Я решился. – Он указал рукой в сторону гостиной. – Прямо на диване я решился, сегодня я поеду в администрацию. Пора прикрыть фирму.

Уголки рта подрагивали в такт последним словам Джеймса. Оливия расцвела. Тот самый якорь, что тянул их пробитый корабль ко дну, исчезал на глазах. Пора пожертвовать проклятым кораблем и сесть в шлюпку. Это лучше, чем уйти на дно. В то же время зрелище, представшее перед ней, было куда более пугающим, чем те слова, которых она ждала годами. Сегодня было не просто принято решение избавиться от невыгодного бизнеса, Джеймс прогнул себя и сломал свой стержень уверенности. Только сейчас она заметила подступающие слезы. Джеймс был готов взвыть от самого великого провала всей жизни.

Оливия поставила кружку на стол и подошла к мужу. Захватила его в объятия и поцеловала в губы настолько нежно, насколько могла себе позволить после собственного греха.

– Выкарабкаемся. Построим что-то новое. Не зря же я выбрала тебя в свои мужья, или я не права?

Джеймс впервые за долгие годы искренне улыбнулся. В этой улыбке чувствовалось нечто прекрасное. Оливия уже и забыла, как выглядит радостное лицо супруга. В последний раз она видела его только на семейных фотографиях, развешенных по всему дому. Она думала, что уже никогда не увидит чувства мужа, а снимки будут лишь блеклым напоминанием о счастливом периоде семьи Кастер.

Супруги в смущении расцепили объятия. Джеймс опустил голову и с нашкодившей улыбкой отошел в сторону, а Оливия, сиявшая от счастья, принялась заваривать новую кружку чая. Застала их недавно проснувшаяся Моника.

– Ладно, я поехал, – проговорил Джеймс и широкими шагами направился к выходу из кухни. Его остановил голос жены:

– Думаю, тебе надо поговорить с Эдди.

– О чем? – поинтересовалась Моника. – Разве он вчера не все сделал?

– Моника, прошу тебя, не встревай, – строго сказала мать.

– Постараюсь, – сквозь зубы процедила Моника и повернулась к отцу, – но только посмей хотя бы прикрикнуть на него. Сразу вызову полицию. – Моника испепеляла взглядом отца.

– Моника, что ты такое несешь? – Оливия замерла, шокированная словами дочери, но, зная ее чувства к младшему брату, в глубине души вполне ожидала такой реакции.

– Обещаю, ничего лишнего я себе не позволю, – спокойно произнес Джеймс.

– Очень на это надеюсь, папочка! – саркастично произнесла Моника.

Джеймс вздохнул, но, ничего не ответив, вышел из кухни.

– Дорогая, ты очень строго отнеслась к отцу. Не делай так больше, хорошо?

– Мам, ты думаешь, что ему нужна поддержка? Окей, я не против. Но Эдди вчера был раздавлен, я бы даже сказала, он бы обосрался в штаны, напугай отец его еще больше.

– Моника! – мать в шоке посмотрела на дочь.

– Мам, если я не права, накажи меня на всю жизнь и запри в чулане. Но пока Эдди будет плакать из-за него, я буду его защищать. Он все-таки твой муж, а не мой.

– Он твой отец! – Оливия резко ударила чашкой о стол, та раскололась, и пролившийся чай обжег руку Оливии.

– А-а-а! – вскрикнула она от испуга и боли.

Моника сорвалась с места и подбежала к матери.

– Все в порядке? – Она подбежала к раковине и включила холодную воду. – Давай сюда руку. – Оливия опустила руку под струю, тихонько всхлипывая. – Мам, больно?

– Нет-нет, перепугалась только. Все нормально.

– Прости, не буду я больше так говорить.

Оливия не гордилась собой, но не использовать этот случай для того, чтобы утихомирить пыл дочери, она не могла.