Сокровище - [185]

Президент потрясенно молчал. Ему попросту нечего было сказать. Он никак не мог постичь всей грандиозности находки. Однако только собрание произведений древнего искусства было бесценным, а стоимость знаний древних и вообще не поддавалась подсчету.

Наконец он заговорил, и его голос звучал глухо и хрипло:

– Когда вы намерены здесь закончить?

– Сначала мы вывезем свитки, потом картины и произведения искусства, – ответила Лили. – Скульптуры в последнюю очередь. Мы рассчитываем, что все артефакты окажутся в Мэриленде к Рождеству.

– Почти шестьдесят дней, – сказал Сэндекер.

– А как насчет хранения и перевода свитков?

Лили пожала плечами:

– Хранение древних текстов – процесс длительный и тонкий. Полагаю, потребуется от двадцати до пятидесяти лет, чтобы все перевести и осознать, чем мы обладаем. Многое, конечно, зависит от финансирования.

– О финансировании можете не беспокоиться, – пообещал президент. – Проект получит высший приоритет. Я об этом позабочусь.

– Мы не можем больше заставлять международную общественность считать, что все это уничтожено, – сказал Шиллер. – Придется сделать заявление, причем в самом ближайшем будущем.

– Это точно, – подтвердил сенатор. – Интерес нашего народа и правительств других государств к этой проблеме не иссяк.

– Рейтинг моей популярности и без того понизился на пятнадцать пунктов, – пробормотал президент. – Конгресс готов сожрать меня с потрохами, а теперь еще и лидеры иностранных государств возжелали повесить мой скальп у себя над входной дверью.

– Если позволите, джентльмены... – нерешительно начала Лили. – Думаю, что мы могли бы дней за десять снять прекрасный фильм о главных сокровищах библиотеки.

Сенатор Питт взглянул на президента:

– Доктор Шарп совершенно права. Ваше выступление и документальный фильм – превосходная идея.

Президент с чувством пожал руку зардевшейся Лили:

– Спасибо, доктор, вы только что сделали мою жизнь намного легче.

– Вы уже решили дальнейшую судьбу артефактов? – спросил Сэндекер.

Президент широко улыбнулся:

– Если я смогу убедить конгресс выделить соответствующие фонды, а я думаю, мне это удастся, то на Вашингтон-Молл будет построена копия Александрийской библиотеки, в которой будет выставлен каждый артефакт, доставленный Юнием Венатором в Америку из Египта, а также артефакты, иллюстрирующие жизнь и быт древних жителей нашего континента. Если другие страны захотят показать это своим народам, мы с радостью будем представлять экспозицию, но она останется собственностью американцев.

Адмирал Сэндекер с чувством пожал руку президенту:

– Спасибо, сэр. Вы приняли правильное решение.

А Шиллер шепнул на ухо Лили:

– Позаботьтесь, чтобы информация, касающаяся месторождений, была переведена в первую очередь. Произведения искусства можно придержать, но знаниями придется поделиться с остальным миром.

Лили согласно кивнула.

После того как первые восторги утихли и поток вопросов заметно уменьшился, Лили проводила президентскую группу в небольшой закуток, где Питт и Джордино сидели за складным столиком вместе с переводчиком, изучающим ярлык на одном из цилиндров через увеличительное стекло.

Президент узнал сидящих и с улыбкой приблизился.

– Рад видеть вас живым и здоровым, Дирк, – тепло сказал он. – От имени благодарной нации я хочу сказать вам большое спасибо за этот удивительный подарок.

Питт встал, тяжело опираясь на трость.

– Я тоже очень рад, что все так благополучно завершилось. Если бы не мои друзья Алберт Джордино и полковник Холлис, я бы остался под холмом Гонгора.

– Может быть, все-таки раскроете нам тайну? – спросил Шиллер. – Как вы узнали, что сокровища библиотеки находятся именно под этим холмом, а не под холмом Гонгора?

– Должен признать, – сказал президент, – что вы заставили нас изрядно поволноваться. Мы все время думали: «А что, если мы взорвем не тот холм?»

– Приношу свои извинения за то, что не был точен, – сказал Питт. – Но вы же видели, что для длительных разъяснений времени не было. – Он сделал паузу и улыбнулся отцу. – Но я счастлив, что вы мне поверили. У меня не было никаких сомнений. Данное Юнием Венатором описание, высеченное на камне, который нашел Сэм Тринити, гласило: стойте на северной стороне и смотрите на юг, на речной утес. Когда я стоял к северу от холма Гонгора и смотрел в южном направлении, то обнаружил, что отвесный берег, на котором расположен город Рома, находится почти в полукилометре к западу справа от меня. Я переместился дальше на запад и немного к северу к первому холму, соответствующему указаниям Венатора.

– Как он называется? – спросил сенатор.

– Холм? – Питт беспомощно развел руками. – Насколько мне известно, у него нет названия.

– Теперь есть, – рассмеялся президент. – Как только доктор Шарп позволит мне объявить всему миру о величайшем открытии в истории человечества, мы станем именовать его Безымянным холмом.

Над рекой стелился предрассветный туман, уже ставший чуть розоватым от первых лучей восходящего солнца. Президент и его спутники вернулись в Вашингтон, все еще пребывая под впечатлением от увиденного.

Питт и Лили сидели на вершине Безымянного холма, наслаждались свежестью утра и любовались восходом, не менее прекрасным, чем на полотнах Гранта Вуда.