Сокровище Джунаида - [42]

— Это тот самый пенек? — удивился Упырев.

— Ну да, наверное…

— А ну, пошли! — решительно встал Алексей. Водка давала о себе знать, его потянуло на подвиги. — Мне барашка не надо, а вот картошечки хочется…

— Да не сможешь! — пришла очередь подначивать Деревянко.

— Пошли, пошли!

Они все вместе пошли к пеньку, который оказался действительно совсем недалеко. Владимир, прихвативший фонарь, осветил могучий саксауловый ствол, срубленный, видимо, очень давно, но пень и теперь производил впечатление мощи и непоколебимости.

— Я попробовал — он даже не шевельнулся, — пожаловался Деревянко.

— А ну… — Алексей подошел к пеньку, примерился, как поудобней взяться. Нашел нужную точку, покрепче уперся ногами и напряг мышцы.

Пень не дрогнул, но это была только проба. Упырев немного расслабился, а потом его сокрушительные мускулы включились на полную мощь. Узлы мышц заходили под его кожей как в фильмах ужасов, когда в людей вселяются инопланетные твари. Ступни ног погрузились в песок по щиколотки, но опоры Леха не лишился, и смог «дожать»: где-то в земле с громким треском лопнул крупный корень, и старый пень слегка вывернулся из почвы…

— Стой! — заорал вдруг Деревянко, стоявший с другой стороны напротив.

Упырев, уже собиравшийся последним усилием преодолеть сопротивление старого саксаулового пенька, опустил руки и удивленно поглядел на товарища. А тот бросил фонарь, шагнул к пеньку и, упав на колени, принялся отгребать песок руками. Упырев и Гульнара переглянулись: с ума сошел, что ли?

— Ты чего, Дерево? Крыша съехала? — осторожно поинтересовался Алексей.

— Подожди! — Деревянко продолжал отгребать песок.

Наконец прапорщик поднялся с колен и сказал:

— Глядите.

Упырев и Гульнара перешли на сторону Деревянко и увидели, что основание старого саксаулового ствола, ранее скрытое под слоем песка, разорвано внизу надвое, а к вывернувшемуся из-под земли корню привязана веревка из черного конского волоса…

Глава пятая. АННАШКА ВРАГАМ НЕ ПРОЩАЕТ

Арслана похоронили согласно обычаю на следующее утро. Безбородый мулла, недавний выпускник Казанского медресе, пропел молитву, тело опустили в могилу, и остался от младшего любимого сына только маленький земляной холмик. Потом все отправились на поминальный обед в дом Аннанияза, где женщины уже с самого утра нажарили мяса с картошкой, нарезали салатов, колбас и сыров. Поели, попили чай и ушли. Женщины, соседки и родственницы незаметно убрали со столов, помыли посуду и тоже исчезли.

А теперь старый Аннанияз, по прозвищу Гурт, в одиночестве лежал на топчане под виноградником, прихлебывая чай из пиалы и размышляя о жизни. Да да, когда-то прозвали его Волком за безоглядную дерзость, за то, что без страха шел на противника на голову выше себя и никому не прощал обид. А Волк — Гурт — это почитаемое у тюрков животное, они считают его своим предком… Это уже позже, в зоне он получил погоняло Аннашка-Туркмен…

Так о чем это он? Ах да, о жизни. Правы были предки: в традиционной туркменской семье всегда рождалось по восемь-десять, а то и двенадцать детей. Если погибал один сын, то отец утешался, глядя на оставшихся. А что теперь? Вот у него было всего два сына. А теперь остался один, которого Аннанияз убил бы собственными руками, если бы он не был последним. Старик скривился и выплеснул остатки горького чая на землю. Честно говоря, по возрасту он был еще совсем не стар, но тюрьма никого не красит: добавляет морщин и седых волос. А в молодости он был орлом, с черными как смоль волосами и жгучими глазами. Девушки его любили…

И было бы у него все как у людей, не попадись он в молодости на ограблении магазина. Потом, не покидая зоны, получил второй срок — за драку, и пошло, и поехало… Одним словом, на свободу он вышел, твердо решив «завязать», только через пятнадцать лет и женился по этой причине поздно. Да и жена попалась слабенькая, болезненная. Родила ему, с большим перерывом, двоих детей — и умерла.

Поэтому в тот проклятый вечер, когда Сапар привез тело погибшего брата Арслана, Аннаниязу показалось, что земля ушла из-под ног и жизнь кончилась. Единственное, что хотел еще несчастный отец — узнать, как это случилось. Сапар не посмел солгать, рассказал все, как было. Услыхав, какую нелепую, глупую смерть принял его сын, Аннашка-Туркмен рассвирепел. Не-ет, уходить пока рано, придется еще пожить, чтобы убийца не остался безнаказанным.

Он был хорошо осведомлен, чем занимается его старший сын, и не возражал. Время такое: все уважают силу, а не закон. Зная возможности Сапара, Аннанияз-Гурт велел сыну немедленно отправлять людей в погоню, и заниматься только этим. Он сказал, что сам организует похороны, все сделает сам, но утром голова убийцы должна лежать у его ног, чтобы он мог помочиться на нее и утопить в летнем сортире.

Однако незадолго до обеда вместо требуемой головы поступило сообщение, что из посланных на задание четверых боевиков двое убиты, а третий лежит в травматологии с разбитой головой. Четвертый, доставивший это известие, тоже имел нехороший вид. Позже, в больнице, на рентгеновских снимках стало видно, что он доехал от границы Калмыкии до Летней ставки со сломанной ключицей и двумя треснувшими ребрами. Жутковато-непонятно прозвучало объяснение боевика, что его товарищи были убиты стойкой бара, а его самого перед этим сбили с ног столиком.