Сокровище Чингисхана - [6]

—  Земля. — Затем, обращаясь к солдатам, сказал уже гром­че: — Я вижу землю! Все, кто может, вставайте! Поведем к ней корабль.

Заслышав его слова, истощенные, смертельно уставшие люди словно ожили. Обратив свои взоры в ту сторону, куда смотрел Тимур, они вскоре поняли, что ему не мерещится, и принялись за работу. Выломав громадную балку, поддерживавшую мачту, они приладили ее на корме вместо руля, примотав канатами. Трое солдат встали к ней, а остальные, похватав все, что подверну­лось под руку: палки, доски, даже сабли и метлы, — принялись изо всех сил грести, направляя разбитое судно к земле.

Далекое темное пятнышко медленно темнело и увеличива­лось, и вскоре превратилось в сияющий изумрудом остров с покрытыми буйной растительностью горами. О каменистый берег, встающий из моря почти вертикально, бились и рассы­пались на множество брызг волны. На подходе к нему корабль попал в противопоток, и тот понес его в небольшую бухту.

—  Осторожно! Впереди — камни! — крикнул корабельный плотник, увидев прямо по курсу торчавшие из моря громадные зазубренные валуны.

—  Все на левый борт! — заревел Тимур, глядя, как корабль двигается на невысокую каменную гряду.

С полдюжины человек устремились туда, кто бегом, кто ползком, и отчаянно захлопали по воде импровизированны­ми веслами. В последний момент им удалось чуть отвернуть корабль в сторону. Раздался скрежет борта и днища о камни, судно покачнулось, но и на этот раз выдержало удар. Очередная угроза миновала, и вздох облегчения вырвался из груди воинов.

— Здесь нам не причалить. Опасно, — крикнул плотник. — Придется снова идти в море.

Тимур всмотрелся в стоявший впереди утес. От него было совсем недалеко до берега. Высотой доходивший до ватерли­нии, черно-серого цвета, широкий как стена, покрытый, слов­но пятнами оспы, щербинами, он преграждал путь кораблю, оставляя между собой и скалистым берегом бухты слишком узкий проход.

— Разворачиваемся! Навались! Все разом!

Вода под кораблем закипела. Ожесточенно работая само­дельными веслами, воины развернули его, и он, подхваченный подводным течением, направился в море. Выйдя из бухты, Ти­мур приказал идти вдоль берега. Вскоре скалы и камни начали редеть, все чаше стали появляться чистые участки. Наконец плотник вскинул руку и, указывая на большую, в форме полу­месяца, бухту, выкрикнул слова, которые все так давно жажда­ли услышать:

— Вон там можно высадиться.

Тимур кивнул, и воины из последних сил повели судно к берегу. Войдя в бухту, они направили корабль на песчаное мел­ководье и гребли до тех пор, пока он прочно не сел на мель всего в нескольких футах от берега.

Истомленные плаванием люди едва смогли спуститься на берег. Выхватив меч, Тимур, с трудом волоча ноги, спотыка­ясь, двинулся вперед, на поиски воды. Заслышав шум и плеск, они направились на звук, прорубаясь сквозь густой папорот­ник, и вскоре вышли к пресноводной лагуне, питавшейся от небольшого водопада, сбегавшего с каменистого выступа. Вне себя от радости, Тимур и его люди бросились к ней и, присев на колени, принялись жадно зачерпывать пригоршни холод­ной сладковатой воды.

Радость их, однако, была скоротечной: воздух задрожал от тревожного гула барабана — это оставшиеся на корабле воины подавали им сигнал готовиться к бою. Одним движением вско­чив на ноги, Тимур воскликнул:

— Все назад! На корабль!

Не дожидаясь воинов, он бросился к берегу, туда, где стоял корабль. Вода и хлынувший в кровь адреналин успокоили боль и придали Тимуру сил. Продираясь сквозь джунгли, он слы­шал, как стук барабана становился все настойчивее и громче; когда же он выбежал на песок, тот сделался невыносимым.

Взгляд старого солдата быстро скользнул по окружающим водам и сразу же обнаружил причину тревоги. По направле­нию к бухте и севшему на мель кораблю плыло узкое каноэ. В нем находилось пятеро полуобнаженных мускулистых муж­чин, мерно работавших веслами. Каноэ стремительно приближалось к берегу. Тимур отметил бронзовый цвет тел гребцов и коротко стриженные черные волосы. На шее у некоторых из них висели бусы, украшенные крючкообразной костью, ле­жавшей на груди.

—  Каким будет приказ? — спросил Тимура тощий воин, прекратив с его появлением тревожно колотить в барабан.

Тимур помедлил, затрудняясь с ответом. Он хорошо пони­мал — его истощенное воинство сможет одолеть разве что га­рем из престарелых жен.

—  Возьмите копья, — спокойно проговорил он. — Встаньте за мной в шеренгу.

С корабля спустились несколько остававшихся там воинов. Пережившие шторм остатки его отряда, едва волоча ноги, ото­шли, кое-как построились, ощетинились несколькими копья­ми. Потрепанное штормами и оголодавшее войско немногого стоило, но Тимур хорошо знал — в случае необходимости его солдаты с готовностью отдадут жизнь за своего командира. Ти­мур положил ладонь на рукоять самурайского меча. «Только бы не выронить его в бою», — подумал он.

Тем временем каноэ приближалось к берегу, напротив того места, где стояли монголы. Как только дно его процарапало песок у края воды, сидевшие в нем люди вышли из него, затем гребцы молча вытянули каноэ на берег и с торжественным ви­дом выстроились рядом. Несколько минут обе группы подозри­тельно разглядывали друг друга. Наконец один из прибывших направился к Тимуру и остановился перед ним. Невысокий, футов пяти ростом, не больше, с длинными белыми волосами, стянутыми шнурком из древесной коры в конский хвост, он был старше остальных. На шее у него болталось ожерелье из акуль­их зубов. Он быстро заговорил на странном певучем языке, про­изнеся длинную фразу, показавшуюся Тимуру приветственной. Тимур кивнул в ответ, не спуская глаз с соплеменников стари­ка, неподвижно стоявших у каноэ. Старик еще несколько ми­нут лопотал, затем повернулся и направился к каноэ и, нагнув­шись над бортом, стал что-то доставать оттуда.