Сокровище Черного моря - [4]

— Эти растения, — рассказывал Смолин, — выведены нами из самых обыкновенных видов путем скрещивания и воспитания на почвах, обогащенных титаном. Это результат первых наших опытов. Они были начаты еще лет десять назад. Отправной точкой для первых наших опытов послужили слова академика Вернадского о роли растений в накоплении титана: "Растительные организмы, говорил он, — как бы выкачивают атомы титана из водных растворов и вводят их в обмен химических элементов в живом веществе".

— Вернадский? — переспросил кто-то из гостей, раскрывая блокнот.

— Да, Вернадский, основатель науки о роли живых организмов в распределении химических элементов в земной коре. Он первый обратил внимание на процессы рассеяния химических элементов в результате деятельности на земной поверхности воды и ветра… Вернадский указал на огромную роль живых существ в собирании и накоплении элементов. Увлеченные мыслью Вернадского о выкачивании растениями титана из водных растворов, мы начали скрещивать растения, накапливающие этот элемент, и воспитывать их на почве, богатой титаном. В почве, как известно, титана очень много — до полупроцента. Но растворимых соединений очень мало — миллионные доли процента. Мы начали повышать в почве содержание этих соединений сначала до тысячных долей, потом — до сотых процента и так далее. Одновременно мы отбирали растения с повышенным содержанием титана в живом веществе. И вот результат девятого года наших опытов. Иван Иванович, сколько здесь титана в почве?

— Растворимых соединений один процент, — ответил Ланин.

— Вот видите, какое чудовищное количество, — сказал Смолин. — А растущие на этой почве растения еще чудовищнее. Сколько титана, например, в этом удивительном живом существе, которое превратилось почти в окаменелость? — спросил Смолин, щелкая ногтем по лепесткам огромного иссиня-фиолетового цветка.

— До двадцати процентов титана на живой вес, — ответил Ланин.

Гости любезно захлопали. Ольге бросилась в глаза расплывшаяся в улыбке физиономия Симпсона, который аплодировал нескладными, торчащими из рукавов пиджака худыми руками чуть ли не под носом у Смолина.

— Но любопытнее и интереснее всего, сказал Смолин, — что созданное нами свойство не исчезает у этих растений и при пересадке на почвы, бедные титаном. Если в почве есть постоянный приток растворимых титановых соединений, хотя бы и в миллионных долях, то в два-три года растение накапливает те же двадцать процентов. Это значит, что живое вещество растения концентрирует рассеянный в почве элемент в сто миллионов раз. Мы изучили множество растений дикой флоры. Наивысшая способность к концентрации титана обнаружена у морской водоросли литотамнии, которая концентрирует титан в несколько тысяч раз. Воспитанные нами растения превосходят литотамниевые водоросли в своей способности к концентрации титана, по крайней мере, в сто тысяч раз.

Смолин повернулся к гостям, ожидая вопросов. Профессор Калашник издал глухое рычание, точно прочищая горло, но ничего не спросил.

— Дальше у нас идут собиратели легких металлов — лития, рубидия, цезия, — продолжал Смолин, переходя к следующим делянкам. — Здесь нет ничего особенно интересного: опыты начаты сравнительно недавно. Растения внешне сильно изменены. Обратите внимание на их темный цвет и очень сухие, бедные водой стебли. Узнаете? Нет? Это представители самых обычных семейств лютиковых, пасленовых, а также солянки и некоторые другие. Концентрация элементов здесь пока что увеличена 6 десять тысяч раз. А вот здесь более интересные и, может быть, практически важные растения. Это накопители марганца. Узнаете?

— Похоже на люпин, — буркнул Калашник, отрывая ветку растений с бурыми стручками и разглядывая его темно-красные листья.

— Вы не ошиблись, — подтвердил с вежливой улыбкой Смолин. — Это созданный нами сорт люпина, накопляющего марганец. В почве этот элемент присутствует в десятитысячных долях процента. Его значение для урожайности растений огромно. То, что на богатых марганцем почвах растения содержат много этого элемента, известно давно. В Чиатурах, около марганцевых месторождений, растения накапливают до десяти граммов марганца на килограмм сухого веса. Но наши люпины в этом отношении значительно превосходят чиатурские растения. Они накапливают марганец до ста граммов на килограмм сухого веса.

Смолин взял из рук Калашника сорванную им ветку, вылущил из стручков семена и встряхнул их на ладони.

— Вот в этих семенах одна десятая часть сухого веса — марганец. Присутствие марганца можно отчетливо различить на вкус. Накопление идет теперь и на обычных почвах, содержащих десятые доли процента марганца. Концентрация увеличивается в тысячу раз. Если почва содержит сто тонн марганца на гектар, мы нашими люпинами получаем ежегодно до двух центнеров марганца с гектара.

— А какой в этом практический смысл? Любой шахтер в Чиатурах добывает это количество за час без всяких люпинов, — язвительно спросил Калашник.

— Я позволю себе отложить ответ на этот вопрос, — спокойно ответил Смолин, переходя к следующей группе растений.

Ольга уже устала слушать. Она свернула в сторону, отстала от экскурсантов и медленно шла по дорожке одна, рассматривая диковинные растения и припоминая их скромных прародителей.