Сокровище алхимиков - [23]

Возникает вопрос: почему писарь, несомненно, знакомый со многими образованными людьми, не стал распространяться о своей находке и не обратился к кому-либо за помощью. На это есть по меньшей мере одно чрезвычайно убедительное объяснение, о котором мы уже упоминали. Дело в том, что как раз в это время алхимия была лишена ореола святости: в 1317 году папа Иоанн XII обрушился на эту науку в булле Spondent partier.[37] Приведем точный ее текст: «Алхимики обманываютнас и обещают то, чего у них нет. Почитают они себя мудрецами, но падают в пропасть, которую приуготовляют для других. Смехотворным образом мнят они себя сведущими в алхимии, но доказывают невежество свое тем, что ссылаются на писания древних авторов; не могут обнаружить то, чего древним не удалось открыть, однако же почитают возможным найти сие в будущем. Выдавая поддельным металл за истинные золото и серебро, произносят они при этом слова, которые ничего не означают. Невозможно более сносить дерзость их, ведь сим способом изготовляют они фальшивые монеты и обманывают народ. Мы повелеваем, чтобы все эти люди навсегда покинули наши края равно как и те, кто заказывает таковым золото и серебро, или сговаривается с мошенниками давая им деньги за таковое золото. Дабы наказать их, приказываем мы отобрать у них подлинное золото в пользу бедных, Создающие фальшивое золото или серебро лишены чести. Если у тех, кто преступил закон, недостает средств для уплаты означенного штрафа, наказание может быть заменено другим. Если среди алхимиков найдутся люди церковного звания, пусть не ожидают помилования, ибо будут навсегда лишены сана своего».

Заметим, кстати, что в те времена ни для кого не было секретом, что папа Иоанн XXII сам занимался алхимией: после смерти своей он оставил такие неслыханные богатства, что в их герметическом происхождении никто не усомнился. Кроме того, ему приписывают авторство трактата «Искусство трансмутации» («Ars transmutatoria»), однако здесь полной уверенности нет.

Вернемся к Фламелю, который в результате усердного изучения книги Авраама Еврея познал суть магистерии за исключением одного пункта первостепенной важности, постоянно от него ускользающего. Речь идет о первичной материи. Между тем ангел больше не появлялся и Фламель, вполне справедливо полагая, что предпочтительнее воззвать прямо к Богу, нежели к его святым, обратил к небесам следующую молитву, текст которой приводит Манже в своем «Собрании химических редкостей» («Bibliotheca Chemica Curiosa»): «Господь Всемогущий и Вечный, Отец светоносный, от коего исходят все блага и совершенные дары, взываю к безграничному милосердию Твоему, дай мне познать вечную мудрость Твою? окружающую трон Твой, каковая все создала и все созидает, лежит в основе всего и служит всему защитой. Пошли ее мне из небесного святилища Твоего и от трона славы Твоей, дабы была она во мне и во мне созидала, ибо ей подвластны все небесные и тайные искусства, все науки и познание всех вещей. Сделай так, чтобы сопровождала она меня во всех трудах моих, чтобы в дуновении ее обрел я истинный разум и преуспел в благородном искусстве, коему посвятил жизнь; чтобы отыскал чудодейственный камень мудрых, который Ты сокрыл от человечества, но даруешь тем, кто избран Тобой. Пусть Великое Деяние, над коим тружусь я в дольнем мире, будет мною успешно начато, продолжено и завершено; и пусть сохраню я великое это счастье навсегда. Молю Тебя именем Иисуса Христа даровать мне Небесный, Краеугольный, Чудодейственный камень, созданный вечностью, которая в. сем повелевает и силой Твоей царит».

Но божественное откровение не снизошло на Фламеля — по крайней мере в осязаемой форме. Тогда упавший духом писарь решил показать некоторые из скопированных им фигурок лиценциату медицинских наук, которого звали мэтр Ансельм. Будучи страстным поклонником алхимии, тот пожелал увидеть книгу, откуда были извлечены столь замечательные фигурки, и нашему писарю пришлось всячески изворачиваться (а затем, несомненно, каяться во лжи на исповеди), чтобы уверить собеседника своего в том, будто у него есть только рисунки, без какого бы то ни было поясняющего текста. Мэтр Ансельм понимал в символах Авраама не более Фламеля, однако взял на себя смелость толковать их. И эти объяснения совсем сбили с толку несчастного Фламеля, который рассказывает об этом так: «Вот почему в течение двадцати одного года совершил я тысячу опытов с огнем, но без всякой крови, так как почитаю сие злодейством и низостью. Ибо в книге моей говорится, что философы называют кровью минеральный дух, который имеется во всех металлах, а особенно в солнце, луне и меркурии, к соединению коих я всегда стремился». Кровь поминается здесь по той причине, что мэтр Ансельм, подобно многим суфлерам, путал алхимию с магией, отчего и дал совет смешать жидкую ртуть с чистой кровью новорожденных младенцев. К счастью, Фламель, будучи человеком мудрым и добрым, не поверил в это и полностью отверг преступные рецепты невежественного советчика.

Наконец явилось и откровение — быть может, это действительно был божественный промысел. Фламель понял, что никогда не сможет разобраться с книгой самостоятельно, а потому решил сделать копию и посетить те края, где жили ученые мужи, принадлежавшие к нации Авраама, иными словами, евреи. Тогда в Испании, в частности в окрестностях Сантьяго де Компостелло, было несколько знаменитых синагог. Фламель, естественно, объявил, что намерен отправиться в паломничество.