Сокровища Зарстора - [37]

Улыбка Элдора стала шире.

— Не беспокойтесь, ваша светлость. Разве не правда, что отношения родственников — тайна, и все должно оставаться только между ними?

Теперь вмешался юноша в шлеме с гребнем в виде лошади. В тени его шлема видно было, как он нахмурился.

— Да, лорд Элдор, только родич может вмешаться в спор двух родственников, таков обычай. Но Проклятие — не такое простое дело, чтобы забыть о нем, не обсуждая. С самого начала пира я задаю себе вопрос, почему оказана такая честь некоторым из присутствующих. — И он легким кивком головы указал на жабу и птицу-женщину на другом конце стола.

Среди гостей поднялся негромкий ропот, как показалось Бриксии, одобрительный. Но ни жаба, ни птица-женщина не проявили ни удивления, ни гнева.

Вслед за ропотом раздался голос женщины с зелеными волосами, голос легкий, как шелест весенней листвы:

— Лорд Элдор, если гость говорит так, это невежливо, — но в наше время, когда силы стоят против сил, может быть, для тебя разумнее будет забыть о вежливости и ответить?

11

— Ты правильно говоришь, госпожа Лалана, — невежливо спрашивать у хозяина, почему он приглашает кого-то на пир. Но так как в нашем обществе все откровенны… что ж, мне нечего скрывать. — Он говорил уверенно и высокомерно.

— Правда, что есть отчуждение между нами, из Арвона, и теми, кто живет в диких местах. Но почему-то никто не спрашивает о причинах, по которым оно возникло. У нас нет общей крови, мы разных родов, но мы долго жили по соседству, мирно…

Женщина в украшениях из белых камней встала. Бриксия подумала, что своим спокойным видом женщина как бы упрекает говорящего. Женщина подняла руку к груди и сделала жест, за которым девушка не смогла уследить. Но в воздухе вспыхнул белым огнем символ. Несколько мгновений он и оставался белым, как свет полной луны летом. Потом словно кровь начала вливаться в белизну, замутняя ее. Розовый оттенок становился все темнее, но края символа по-прежнему оставались четкими и хорошо заметными.

Символ стал алым. Но изменения еще не закончились. Он все темнел и темнел, и наконец почернел. Потом задергался в воздухе, как будто превратился в живое существо, которому эти изменения причиняли муку.

Когда белый символ стал совершенно черным, изменилась сама его суть. А сидящие за пиршественным столом выглядели все более мрачными и встревоженными. Только жаба и женщина-птица оставались равнодушными и спокойными.

Даже Элдор сделал шаг назад. Он поднял руку, словно хотел стереть мрачно светящийся знак. Потом снова опустил руку. Лицо его стало серьезным.

Но не он нарушил молчание. Все в зале затаили дыхание, ожидая конца этого катастрофического происшествия. Заговорила женщина, начертившая символ:

— Да будет так… — Эти три слова прозвучали, как приговор суда, определяющего судьбы целых народов.

В ответ на эти слова большинство сидящих за столом встали, повернув к Элдору напряженные обвиняющие лица. Он держал голову высоко и вызывающе смотрел на них.

— Я лорд Вара! — Он произнес это подчеркнуто, словно слова его имели еще один, тайный, смысл.

Женщина с белыми камнями слегка наклонила голову.

— Ты лорд Вара, — спокойно согласилась она. — Ты подтвердил свое господство. Но лорд отвечает за свою землю — в конечном счете всегда ответит.

Его зубы сверкнули в волчьей улыбке.

— Да, за право быть лордом нужно отвечать. Вы полагаете, ваша светлость, я не задумался над этим до того…

— До того, как сговориться с этими! — Зарстор сделал несколько шагов в глубь зала. Он поднял руку, указывая на жабу и птицу-женщину.

Элдор рявкнул:

— Я сказал, что мы с тобой сами решим дело, родич! Ты позоришь меня, и за это я наложу на тебя, и на твою землю, и на этих людей-рыб, с которыми ты живешь, худший стыд! Едоки грязи, живущие в грязи, осквернители мира… — голос его перешел в крик. — Ты опозорил наш род, ты унизил нашу кровь, превратил ее в пыль…

Чем больше гневался Элдор, тем спокойнее становился Зарстор. Воины в чешуйчатых доспехах теснее окружили его. Руки они положили на рукояти своих мечей; Бриксия видела, как они бросают быстрые взгляды по сторонам, словно ожидая, что со стен зала на них набросятся враги.

— Спроси себя самого, Элдор, — заговорил Зарстор, когда Элдор смолк, чтобы перевести дыхание, — спроси себя, с кем ты общаешься. Чем ты заплатил за Сокровище и Проклятие? Может, пообещал Варр…

— Ахххх! — Ответом служил гневный крик. Но тут внимание Бриксии привлекло легкое движение в конце стола.

Птица-женщина подняла свой кубок и внимательно смотрела в него. То, что она там видела, должно быть, интересовало ее гораздо больше спора двух лордов. Она неожиданно опустила голову. Отпила ли она из кубка, или наоборот — плюнула в него? Бриксия не могла бы сказать. Но мгновенным движением птица-женщина бросила кубок на середину стола, прямо перед троном Элдора.

Вспышка… может ли пламя быть черным? — от ударившегося о стол кубка. Послышались крики. Сидящие отшатывались от языков черного пламени.

Даже Элдор отступил, закрыв лицо руками. А остальные, и среди них зеленая женщина, бежали от жадного пламени.

Пламя становилось все темнее и выше. Оно закрыло сцену перед Бриксией. Она смутно видела, как гости выбегали через дверь, и с ними смешались Зарстор и его воины.