Сокровища России - [44]

— Забудешь, как же… — Эдик поморщился, — на днях опять лечу в пески и курганы.

— Сложности какие-то, да? Неужели опять закопал археологическую бомбу наподобие прежней? — Пузырев засмеялся. Сам невежественный, он любил подчеркнуть этот недостаток у других. Но тут он ошибся. Он спутал творчество с невежеством, они же всегда схожи, чисто внешне.

— Не знаю, бомба или нет — это Андрюха Ростовцев разглядит. Кое-что налепил, само собой, а то скучно. Но фантазировал в рамках инструкций. А это — скифское золото. Мы льем и закапываем вариацию на эту тему. Все.

— Что же тогда?

— Да наврал полкан как сивый мерин, — в сердцах сказал Эдик. — Вот немножко и беспокоюсь. Зачем мы это делаем?

Онищенко темнит, конечно, — сказал Пузырев. — Но у него работа такая. Правду никогда не скажет. Про нефть я ему верю. Тут он не врет, я проверял. А про остальное — он же сам себе не верит.

— Ну да. Я это чувствую. Я изготовляю доказательства, что участок спорный — всегда славяне заселяли, а скифы, дескать, и есть древние славяне. Но у полкана как раз к этим тонкостям нет никакого интереса. Спихнул все на меня, ври — не хочу, ему плевать, лишь бы золота побольше. А теперь вдруг заговорил о завершении операции. Мол, хватит.

— Ему видней. Специально скрытничал. Это у него в крови. Какая тебе разница — без работы не останешься.

— Разницы никакой. Только так уж человек устроен — беспокоят непонятки.

Глава 18 Открытие майора Гольцова

Непонятки насчет подполковника Онищенко беспокоили не только Эдика, в чем он убедился, вернувшись с юга, где закопал в двух курганах еще два комплекта погребально-виртуальных скифских украшений из золота. Онищенко снова озадачил Эдика, сухо заявив, что тому следует больше внимания уделять меди. Стоило бы добавить в могилы и медных украшений. Изрядно добавить. А то у скифов получается какой-то золотой век. Одно золото. И чашки, и брошки, и даже котел для варки.

Эдик слишком устал, чтобы возражать. Хотя бы про технологию — медь не золото, технологии древних по которому уже плотно освоены. Медные изделия потребуют времени, которого всегда нет… да и при чем тут вообще «золотой» или «медный» век, это уже не его область, пусть причины «золотого» века у скифов ученые объясняют, им за это деньги и платят. Словом, очередная непонятка. Кого она волнует, кроме Эдика? Ладно, будет тебе медный век, ученые головы перенацелить на медь? Все ясно, будет сделано.

Оказалось, непонятки Онищенко волновали и майора Гольцова. Он позвонил Эдику на следующий день после прибытия из командировки и назначил встречу, настаивал. Эдик согласился — с майором давно не виделись, только перезванивались иногда, а до конца откровенно можно поговорить только с глазу на глаз.

Встретились с майором за городом, в придорожной шашлычной. Майор прикатил на своих «Жигулях» на полчаса позже назначенного времени, что говорило Эдику вовсе не о расхлябанности чекиста, нет, о важности встречи. По серьезным поводам майор всегда опаздывал на встречи — или проверял хвост за Эдиком, или — за собой. От нечего делать Эдик даже принялся пробовать кусочки обгорелого мяса неизвестного животного, которое тут именовалось шашлыком из говядины. Майор к шашлыку и вовсе не прикоснулся. Озабоченный, хмурый даже, он выпил во время беседы бутылку сухого вина, несмотря на то, что был за рулем, и закусил его двумя десятками шоколадных конфет. И все время поглядывал сквозь закопченные шашлыками окна заезжаловки на проезжавшие мимо автомобили.

— Как у тебя дела? — спросил майор без интереса. Рукопожатие вялое, словно температурил.

— Хорошо, — ответил Эдик.

— Ты уверен?

— Да вроде.

— Я имею в виду — ваши дела с Онищенко.

— Да нормально. Ко мне претензий нет. У меня к нему тоже. Разве что по мелочи собачимся. А что случилось? Ты как больной.

— Станешь тут больной… — майор криво ухмыльнулся, — когда… — Он резко замолчал и так же резко и быстро спросил, глядя в глаза Эдика с требовательным вниманием. — Ты вот что лучше скажи — в последнее время он… он… все такой же? Ничего странного не заметил?

— Ничего. Разве что по мелочи, — терпеливо ответил Эдик.

— Подумай, — настаивал майор, — ты ж умный мужик. Мелочи тоже важны.

— Ну, если тебе интересно… — Эдик вздохнул. — Вот самое недавнее — велел сделать упор на медных изделиях.

— И что? — не понял майор. — Где странность?

— Как где? С чего полкану о скифах заботится? В золотом они веке жили или в медном? Он рехнулся.

— Почему — в золотом веке? — удивился майор. — Вы что там золото закапываете?

— А что еще закапывать? Золотые изделия. Я ж тебе говорил.

— Ах, да… фигурки всякие, вспомнил. Действительно, мелочь. — Майор чуть смутился. Эдик вспомнил, что майор потерял весь интерес к Онищенко после первых же рассказов Эдика. Когда понял, что полкан действительно работает на какую-то частную глупость, не имевшую отношения к важным государственным делам, ишь ты! Эдик тогда немного обиделся таким явным пренебрежением майора.

— Главная странность вот какая, — сказал Эдик, — он интерес к делу потерял. Давления я от него не чувствую. Фальшивит он, когда интерес свой изображает. Вот и… — Эдик запнулся, встретив взгляд выпученных, как от испуга, глаз собеседника.