Сокровища рода де Карсо - [31]

— Всем по местам! — скомандовал Флери, заметив потянувшихся за свежими новостями охотников. — Займёшь место рядом с Бенуа,— сказал он Крысёнку и спустился вниз. Быстро пересёк двор и поднялся на башню.

Тревожная тишина окутала асьенду. Даже лошади во дворе притихли, почувствовав напряжение людей. Обострённый слух вылавливал из темноты еле слышное звяканье металла, приглушённые голоса и шорох шагов. Испанцы не торопясь окружали французское укрепление.

Первое ядро, брызнув искрами и осколками крепкого камня, ударило в башню на два фута выше ворот. Канониры подправили прицел, и следующий залп лёг прямо в воротный проём, однако мешки с землёй почти беззвучно поглотили чугунные ядра.

— Они заложили чем-то ворота! — сообразил Гарсиа д'Амбре, командовавший испанцами, нападавшими с этой стороны. Он отдал короткое распоряжение, и четверо солдат бросилось к башне. Сверху раздались выстрелы. Мортира выплюнула язык огня и ядро, разорвавшееся в двадцати шагах от кулеврин, высветило шеренгу испанцев, приготовившихся к штурму. Двенадцати фунтовая мортира ещё дважды подавала свой голос, причём последний выстрел оказался неожиданно удачным — ядро разметало расчёт и повредило лафет испанской пушки. Буканьеры, пользуясь вспышками огня, сумели сделать несколько прицельных выстрелов из мушкетов, наполнив подступы к стенам стонами и яростными криками.

— Целиться по вершине башни! — скомандовал дон Гарсиа солдатам. — Первый десяток — пли! Второй десяток... — Пли!

На фоне мутного пятна луны башня выделялась довольно чётко. Острый глаз различал даже впадины между зубцами, откуда стреляли буканьеры.

— Третий десяток — пли! ... Четвёртый десяток ... — Пли! ...

Те смельчаки, что подобрались к воротам, успели раскидать мешки с землёй и даже заложить порох в фонарные ниши арки. За грохотом выстрелов, французы обнаружили их возню с опозданием. Испанцы уже торопливо прилаживали фитили, когда два мортирных ядра, брошенных сверху, наполнили арку грохотом и визгом осколков. Из четверых уцелел лишь один. Он опрометью бросился из-под стены в спасительную темноту.

Испанские пушки ударили снова, и теперь ухо отчётливо различало мощные удары ядер в створки ворот, вырывающие целые куски и безжалостно вминая стальные полосы в податливую древесину. Канониры сделали не менее дюжины выстрелов, после чего прозвучал горн, и два небольших отряда бросилось на штурм из темноты ночи.

Д'Алавера не собирался вести солдат на стены. Эти отряды, атаковавшие асьенду с двух боковых сторон, должны были просто отвлечь внимание французов и оттянуть на себя их силы.

Испанцы быстро приближались, неся лестницы и стреляя из мушкетов. Неожиданно полностью скрытая тьмой асотея, доступная взгляду лишь при редких мушкетных выстрелах буканьеров, после которых сумрак ночи становился ещё гуще, осветилась. Света становилось всё больше и нападавшим уже не приходилось посылать пули наугад. Высветились бойницы на балюстраде и мелькавшие на крыше фигуры французов. Огонь испанцев стал прицельнее и на асотее появились убитые и раненые. Первым по воле рока оказался Перрюшон. Пуля попала ему в голову, и он упал набок, скорчившись своим маленьким круглым телом, выронив брякнувший мушкет, из которого так и не успел ни разу выстрелить.

Минуту спустя два десятка зажжённых факелов полетели по команде Флери вниз. И хотя не все броски были удачными, но разложенная на земле солома запылала, охватив асьенду кольцом.

Выстрелы сверху слились в беспрерывную пальбу, благо теперь испанцы были как на ладони. Оба атаковавших отряда стремительно отошли, оставив на освещенном пространстве два десятка убитых да несколько покалеченных, угодивших в волчьи ямы.

Флери, конечно, рассчитывал на лучший результат.

"Что-то здесь не так, — напряжённо думал он, разглядывая с верхней площадки башни окружённую огнем асьенду. — Слишком мало солдат нападало. Наверняка гачупины задумали какую-то пакость!"

— Прекратить огонь! — крикнул он, заметив бесполезность дальнейшей стрельбы.

Буканьеры затаились за стенами, получив короткую передышку, чтобы перезарядить мушкеты и снести вниз раненых.

Получив приказ дона Мигеля возобновить обстрел башни, д'Амбре подошёл к де Карсо.

— Дон Антонио, твоим людям удалось заложить бочонки с порохом в арку?

— Да, как и планировали. Не успели установить фитили и поджечь. Их закидали гранатами, выжил только один. Как прогорит солома и станет темно, попробуем подобраться ещё раз.

— Это долго, попробуем по-другому, — сказал дон Гарсия.

Он подозвал сержанта и приказал отобрать дюжину хороших стрелков.

— Мушкеты должны быть разряжены, с длинными стволами, замки у всех фитильные, чтоб без осечек, — давал указания д'Амбре сержанту. — Шлёмы солдатам снять, кирасы вымазать землёй, чтоб не блестели в ночи.

Через несколько минут перед доном Гарсиа стояли отобранные люди.

— Заряд пороха полуторный. Пулю пыжевать крепко. Пыж двойной. Заряжай! — Скомандовал он. — Фитили вздуть! ... Ну что, молодцы, посмотрим, крепко ли французы сложили эти стены?! — указал он на освещенную арку ворот, когда солдаты закончили готовить выстрел. — Вот в тех тёмных нишах справа и слева от ворот, по бочонку пороха. Их заложили солдаты дона Антонио. Здесь сто шагов. Это много. Делаем двадцать шагов вперёд и стреляем залпом. Шесть человек в левую нишу, шесть — в правую! И клянусь моей шпагой, — выдернул из ножен клинок д'Амбре, — мы отправим буканьеров на встречу к дьяволу!