Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие - [46]

Уже много лет Растенбург остается запретной зоной, строго охраняемой польскими властями. Дело в том, что с 1939 по 1944 год в Волчьем Логове находилась главная ставка гитлеровского командования. Там разрабатывались не только военные планы, но и планы социальных экспериментов на европейских нациях. Говорят, что местные жители много знают о Волчьем Логове. Но, немцы телом и душой, они молча хранят все секреты и даже все вымыслы:

Известно, что Волчье Логово строили десять тысяч рабочих. Ходят слухи, что сразу же по окончании работ все десять тысяч были расстреляны, а архитекторов и инженеров отправили на самолете в Берлин. Сразу после взлета самолет по неизвестной причине — и очень кстати — взорвался. Все это домыслы и чистая выдумка’ Вообще непонятно, сколько в разговорах о Волчьем Логове правды и сколько лжи.

Но «тайна Волчьего Логова», несомненно, существует. Точно установлено также, что в Вольфшанце было множество самых разных сооружений иногда на глубине до пятидесяти метров: кабинеты, жилые комнаты, библиотеки, архивохранилища, общежития, казармы, столовые, игровые и гимнастические залы, бассейны, электроцентраль, обеспечивавшая освещение, отопление и вентиляцию воздуха, железнодорожная станция на ветке от магистрали Кенигсберг — Элк, аэродром, больница, автострада.

Менее достоверно то, что нас интересует больше всего: что в Волчьем Логове были также монетный двор (на нем якобы и печатались фальшивые доллары с фунтами, найденные в озере Топ-лиц) и банк, в котором фашисты хранили значительные суммы в золоте, серебре и других ценностях. Эти сокровища должны быть прочно скрыты и храниться до того момента, когда в конце XX века (как полагали гитлеровцы-оптимисты) пробьет час Великого Рейха.

История этого тщательно охраняемого сокровища, кажется, тесно связана с оккультизмом. Политический оккультизм жил в голове фюрера и должен был служить катализатором для того, чтобы история национал-социализма теснее сплавилась с легендой. Ради этого Гитлер воссоздал Тевтонский орден с учебными центрами в восточно-прусском Кенигсберге, австрийском Зальцбурге, на Рейне и в некоторых заграничных замках.

В защиту этого тезиса мы можем привести один любопытный и даже тревожный факт. В 1949 году автор этих строк, человек совершенно беспартийный, работал репортером. Его на определенных условиях допустили на праздник летнего солнцестояния во Франции.

Мы узнали, что у французских гитлеровцев («Третьей черной силы») — впрочем, немногочисленных — есть обычай справлять Иванов день по древнегерманским языческим ритуалам. Они собирались на какой-нибудь горе или холме и зажигали большие костры во славу как солнечного божества, так и новой гитлеровской мифологии, которую тесно связывали с культом тевтонских рыцарей.

И вот в ночь на субботу 24 июня 1949 года профессиональный долг привел нас к костру, разожженному на холме возле Озуар-ла-Феррьер в департаменте Сена-и-Марна. Там было много молодых людей обоего пола; они пели песни «Господин де Шаретт приказал нам», «Я убил своего капитана». «Мы дойдем до Урала», читали наизусть отрывки из «Учителя из Сантьяго» Монтерлана и «Антигоны» Ануя. Вокруг костра стоял почетный караул, вооруженный палицами, в обычной позе немецких часовых: ноги шире плеч.

Юноша, сопровождавший нас, был занят разговором в одном из кружков. Зашла речь о политическом будущем Европы. Тут-то мы и услышали весьма многозначительные слова. Один из участников праздника сказал (цитируем по памяти, не дословно):

— Приказ отдадут в Зальцбурге и Кенигсберге.

Тут же другой молодой человек сделал неспешный, но властный знак рукой и присвистнул, призывая к молчанию. Наступила недолгая, но напряженная пауза, как будто только что разболтали важный секрет и тому, кто это сделал, грозит беда.

В отчете о ночном сборе французских гитлеровцев («Франс-Диманш», № 149, 10 июля 1949 г.) мы не упомянули об этом эпизоде, но он остался у нас в памяти. Тогда еще наш товарищ и друг Ги Гужон, главный редактор «Франс-Диманш» не поверил нашему отчету и послал в Озуар одного заурядного интервьюера. Тот вернулся и объявил, что там действительно происходил ночной сбор… скаутов! Ги Гужон потребовал от нас объяснений. Пришлось свести его в баре на улице Реомюра с неким известным коллаборационистом, заочно приговоренным к смерти, которого Ги Гужон знал. Тот подтвердил, что репортаж верен и французские гитлеровцы действительно существуют.

Не будем строить опасных догадок, лишь отметим следующие совпадения.

Зальцбург расположен в шестидесяти километрах от Аусзее, где есть секретные укрепления и где в горах у озера по специальному приказу Гитлера хранится для будущих жителей Великого Рейха огромное богатство. Кенигсберг находится в девяноста километрах от секретных укреплений и клада в Вольфшанце. Совпадение, казалось бы, странное. Теперь вспомним, что доказано: клад в Аусзее находится под охраной: в горной крепости сидят гитлеровцы. Значит, клад Волчьего Логова (если он существует) тоже охраняется гитлеровцами, живущими в тайном городе!

В самом деле: электростанция Вольфшанце еще десять лет спустя после войны подавала ток на объекты, которые остались связаны с подземной крепостью. Но ни полякам, ни русским никогда не удавалось войти в нее: они не могли пробиться через многочисленные завалы, ловушки и минные поля. Остается одно: предположить, что в Волчьем Логове до сих пор кто-то живет! Кто же, если не немцы, превосходно знающие оборонительную систему и план лабиринта крепости?