Сокровища Черного Острова - [15]

О пользе и вреде этого окружения можно рассуждать бесконечно много, бесспорно лишь одно — так называемая свобода воли частенько диктуется этим окружением. То есть, человек как бы сам, долго и упорно размышляя, колеблясь, взвешивая, приходит к определенному решению, на самом же деле его к этому решению «привели».

Теперь о пользе и вреде квазоидов-магов. «Белые» квазоиды открывают в человеке «внутренний компьютер», третий глаз, паранормальные способности, «черные» превращают людей в колдунов, ведьм, знахарей, ведунов. Что полезнее и что вреднее? Имея паранормальные способности, можно одичать и подружиться с вредным барабашкой, знахарь же, этот шептун и ворожей, запросто может превратиться в прекрасного целителя.

В «сосудах» частенько жительствуют высокие духи, пришедшие на Землю решать какие-то важные задачи.

— Послушай, Мо, — не выдержав, произнес Галахер. — Зачем ты нам всё это рассказываешь? Если бы тебя услышал Карриган, мир его праху, он бы тебя точно в психушку засадил.

Модель, расположившаяся на плече у Робинсона, возмущенно завибрировала, зажужжала, но быстро успокоилась.

— Имеющий уши да слышит, — заявила она. — Я рассказываю это для того, чтобы вы поняли — всё случается неспроста. Всё появляется в вашей жизни и исчезает не просто так. Вам, наверное, кажется, что мир однозначен и ясен, однако вы ошибаетесь, ибо видите только то, что перед глазами. А перед глазами примитивное трехмерное пространство и прямой, как лом, вектор времени, который направлен из прошлого в будущее.

— Успокойся, Мо, — примирительно сказал Робинсон. — Мы знаем, что мир сложен, только, переусложняя его, как бы не уподобиться сороконожке, которая в один прекрасный момент решила пойти с тридцать девятой ноги.

— И ты, Смит, — вздохнула Модель.

— Ты, Джек, без своего компьютера совсем отупел, — сказал Шоммер. — Мо имеет в виду, что биоробот появился неспроста. Биоробот — это что-то новенькое, он уже умеет карабкаться по отвесным стенам на седьмой этаж. Роботы так не умели, хотя тоже появились неспроста. А теперь вопрос, Мо. Доколе? Доколе они будут за нами гоняться и карабкаться?

— Вы сами вошли в этот круг, — ответила Модель. — Сокровища были не просто сокровищами, они составляли часть инфраструктуры Эрияура.

— Роботы — это тоже часть его инфраструктуры? — спросил Шоммер. — И Мамаут?

— Да.

— Кто такой Эрияур, Мо? — осведомился Робинсон. — Ты никогда о нем не рассказывала.

— Об этом вам знать рано, — ответила Модель.

И замолчала. Надежно и основательно.

Глава 12. Зеленые коротышки

Городишко был чистенький и уютный. Жизнь здесь уже кипела вовсю, магазины и кафе работали, не охваченные планомерным летним отдыхом мальчишки стучали мячом о деревянный настил баскетбольной площадки, мелкотня ковырялась в песочницах. Вдали угадывался большой пруд, оттуда доносился детский визг.

Местечко было ничего себе, здесь можно было и осесть на неопределенное время.

Перекусив в очень даже приличном кафе, где подали бифштексы с луком и картофельные пирожки под грибным соусом, они нашли агентство недвижимости и сняли на десять дней пустующий, но целиком приспособленный для жилья замок-особняк, построенный каким-то новым русским, угодившим пожизненно в тюрьму и оставившим особняк без присмотра.

Особняк был окружен высокой оградой из фигурной решетки, по которой предусматривалось пропускать ток. Для этой цели в бункере был установлен отдельный движок. Внутри ограды сохранилась часть рощи, на территории которой стоял замок, но также имелись фигурно подстриженные кусты, пара бассейнов и обихоженная, засаженная неутаптываемой травой лужайка. Десятидневная аренда встала в десять тысяч долларов. В эти десять тысяч входила оплата двух рабочих, следящих за чистотой наружной территории, и двух горничных, которые наводили порядок в особняке и готовили пищу.

Горничные эти, две миленькие девушки, сразу начали строить глазки неотразимому Шоммеру, и он как-то пошел-пошел им навстречу, но был остановлен Галахером. Улучив момент, когда Шоммер, шепнув что-то одной из милашек, направился в свою спальню, он вошел вслед за ним, закрыл дверь и заявил:

— Давай договоримся, дружище, здесь никакого секса.

— Почему? — удивился Шоммер. — Это же естественно, а естественно — значит правильно. Вот если бы мы с ней на пару занялись мастурбацией — это было бы, согласись, противоестественно.

— Не умничай, — сказал Галахер. — Джеку это тоже не нравится.

— Завидуете? — хитровато улыбнувшись, спросил Шоммер. — Могу поделиться.

Он плюхнулся в кресло, взял из вазы банан и принялся очищать его, поглядывая на Галахера.

— Френк, — сказал Галахер. — Мы тут в укрытии, а в укрытии надо сидеть тихо. Сегодня эти девицы тебе нравятся, завтра понравятся другие и ты этих пошлешь куда подальше. У вас ведь, у самцов, только так. Девицы эти — местные, приведут своих братьев, дружков, и те надают тебе, Френк, по твоему красивому черепу. Шум, гам. Нам это надо?

Он взял из вазы красное яблоко, смачно хрупнул им.

— Интересная постановка вопроса, — сказал Шоммер, откусывая от банана по маленькому кусочку. — Значит, меня будут бить, а ты, амбал здоровенный, будешь стоять в стороне, будто тебя это не касается. Друг называется.