Сократ выходит на орбиту - [32]

К твоему сведению, я не тупой. Это на Земле я мог пошалить с компьютерами, да с мышками. Здесь ситуация нестандартная, я это прекрасно понимаю. Космос это не хухры-мухры, тут такие шутки плохи. Перегрызешь какой-нибудь проводок и улетишь в черную дыру. Ищи, свищи потом ветра на просторах вселенной.

Он привязал меня к ручке, а сам сел на наподобие стула и принялся что-то печатать на компьютере. Чувствую, за три месяца я привыкну жить на привязи и превращусь в самого настоящего котопса. А как хочется полетать по станции. Вы даже не можете представить себе то чувство, которое испытываешь, находясь в невесомости. Ощущаешь себя легким, словно попкорн и просто паришь в пространстве.

Рабочий день на МКС подходил к концу. Завершив свои дела, космонавты собрались в одном помещении. Ирина отстегнула шлейку и взяла меня на руки. Признаюсь честно, мне нравилась ее забота. Я уже давно уяснил, с женщинами нужно дружить, а самое главное, не обижать их, тогда они будут любить вас бесконечно.

– Как ты себя чувствуешь, котейка? – спросила она, погладив по голове.

– Мяу, – ответил я и потерся о ее щеку.

– Знаю, тяжело, но ты терпи, дружок. Тебе еще три месяца здесь жить, – напомнила она и добавила: – поверь мне, ты не заметишь, как они пролетят. Сначала всегда кажется долго, а потом бац – и все, пора домой. Еще будешь скучать по нам.

В этом я нисколько не сомневаюсь. Я жил у Жоры художника и теперь по нему тоскую. И по Иннокентию с Леонидом Исаевичем, и даже по Алле Михайловне, которая меня вечно гоняла веником (*Подлинный Сократ). Но больше всего я скучаю по своей белоснежке. Как подумаю о ней, хочется выть белугой. Если бы моя ненаглядная была здесь, мы бы сидели с ней под иллюминатором и любовались звездами в открытом космосе и видами земли.

Однажды от Димки я услышал такое выражение: «наши мысли материальны». Конечно, я не сразу понял смысл. Но, парень мне объяснил, что оно означает. Оказывается, чем больше о чем-то думаешь, тем больше вероятности, что это осуществится в действительности. Вы меня уже давно знаете и, наверняка, помните, как я всегда любил смотреть на звездное небо, мечтал о путешествиях на далекие планеты. Может быть оттого, что постоянно думал об этом, мои мысли обрели реальность?

– Ребята, перед тем как отчитаться на Землю о проделанной работе, давайте еще раз пройдемся по всем моментам. Олег, Николай, что у вас? – спросил Леонид.

– У нас все в полном порядке. Оборудование нашли, все разложили по своим местам и надежно закрепили. К ремонту готовы, завтра можем приступать к работе, – доложили космонавты.

– Отлично. У вас? – командир обратился к Ирине и Джону.

– Параметры станции в рабочем режиме. Провели профилактику вентиляции и клапанов системы «Воздух». Все работает, как часы, – сообщила женщина.

– Прекрасно, – подытожил Леонид, – у кого есть еще какие вопросы?

– Ребята, давайте придумаем для котонавта туалет, – произнесла Ирина, – пока я общалась с доктором, у меня перед глазами плавали колбаски.

Люди все дружно рассмеялись, вогнав меня в краску. А что мне было делать? Извините, дорогие коллеги, с инстинктами сложно бороться.

– Мы сделаем ему памперсы, у нас полно влаговпитывающих салфеток, – хмыкнул Николай.

Шлейку на меня вы уже нацепили, теперь наденете памперсы. Куда дальше заведет ваша неуемная фантазия?

– Если больше нет вопросов, тогда вызываем ЦУП, – сообщил Леонид и занял место перед приборной панелью с несколькими мониторами.

Пока мужчины общались с Землей, мы с Ириной отправились готовить ужин. Женщина посадила меня на сиденье у стола и, как обычно, привязала к перекладине. Я уже смирился с таким образом жизни и даже стал постепенно привыкать. Медведя учат кататься на велосипеде, а что уж говорить о том, чтобы кота приучить сидеть на поводке.

Поскольку вся еда космонавтов либо в сухом, либо в консервированном виде, на ее приготовление уходило немало времени. Супы, например, нужно было залить кипятком и дать им минут десять настояться, положив в импровизированный термос-сапог, а мясные консервы разогреть в специальной печи, которая находилась сбоку обеденного стола. В ней было несколько отделений для подогрева банок, больших и маленьких, хлеба и прочих продуктов. Пока Ирина готовила ужин, я наблюдал за женщиной. Ее темные волосы, собранные в хвост на затылке, смешно торчали вверх, а лицо выглядело опухшим, будто она только что проснулась. Глядя на людей в условиях невесомости, мне всегда казалось, что их одежда, особенно футболки, готовы слететь с них, стоит лишь поднять руки. Мне на ужин женщина предложила рыбу. Откупорив банку, она приклеила ее к липкой ленте на столе.

– Налетай, котейка, – она кивнула на продукт.

Поставив передние лапы на стол, я спокойно, без всяких шуток с летающими банками, умял деликатес. Я всегда знал, что женщины гораздо сообразительней мужчин. К прилёту других космонавтов, еда уже была готова.

– Котонавт, вижу ты уже приговорил баночку рыбки, – произнес Олег, потрепав меня по холке, – ты у нас, как обычно, впереди планеты всей.

По твоему мне нужно было отказаться от угощения? Нет, дорогой товарищ кото… ой, простите, космонавт, я живу по принципу, дают – бери, бьют – беги.