Сократ выходит на орбиту - [22]

– Да ладно, – воскликнул товарищ, – по-моему, это байка какая-то.

– Бог его знает, – махнул рукой Петрович, – но коллега рассказывал это с таким серьезным видом, я подумал – правда.

Наше путешествие продолжалось, мы шли вперед, все дальше углубляясь в лесную чащу. Я без конца вертел головой по сторонам. И почему возле нашего дома нет такого леса? Я бы каждый день ходил на охоту и питался исключительно птичками. Тогда и корм мне был бы ни к чему. Представляете, какая экономия для семьи.

По ветвям, совсем не обращая на нас внимания, беспечно прыгали синицы и чижики. Сразу видно, котов рядом нет, птицы совсем не пуганные. На толстом стволе сосны выбивал азбуку Морзе дятел в красной шапочке. У нас во дворе на березе тоже живет такой товарищ. В ту пору, когда я был еще совсем юным котом, решил я на него поохотиться. Сижу под деревом, думаю, с какой же стороны удобней к дятлу подобраться. Только лапы поставил на березу, слышу сзади голос соседского кота:

– Приятель, я бы не советовал тебе этого делать.

– Почему? – удивился я и добавил: – он стучит целый день, мешает мне отдыхать.

– Подойди поближе, я тебе кое-что покажу, – предложил взрослый товарищ.

Я запрыгнул на забор, где сидел сосед.

– Видишь у меня на лбу шрам? – спросил он.

– Угу, – подтвердил я.

– Это сделал он, – кот кивнул на птицу, – когда я был молодой, я тоже наивно полагал, что дятла можно поймать. Залез на дерево, подобрался к нему, а он возьми, да и клюнь меня со всего маху в лоб. У меня аж искры из глаз посыпались. Я кубарем летел вниз, чуть в лепешку не расшибся. Так этот гад еще на земле продолжал на меня нападать, я еле лапы унес.

Я прислушался к совету мудрого кота и решил не испытывать судьбу. Но даже такие неприятные ситуации не отбивают у нас желания охотиться. Потом еще не раз в моей жизни происходили неудачные столкновения с птицами. Казалось бы, люди кормят, что еще надо? Так нет же – природные инстинкты не дают спокойно жить.

Через некоторое время мы вышли на поляну, залитую солнечным светом.

– Предлагаю сделать привал, – сказал Алексей, снимая рюкзак со спины, – разведем костерок, перекусим, чайку выпьем. Ты как, Саня?

– Я только «за», – ответил мой хозяин. Он тоже скинул баул, положив его на землю, сел на поваленное дерево и устало вытянул ноги, – выгулял ты меня, как собаку. С ног валюсь.

– Зато воздухом надышался свежим, – улыбнулся друг, – нет худа без добра. Когда бы ты еще столько по лесу побродил.

– Это ты точно подметил. Дома не до прогулок, все дела какие-то, сплошная суета.

Мы с Пухой завалились на пожухлую траву. Собака принялась кувыркаться, задрав лапы кверху, чесала нос и громко фыркала. Мужчины наломали сухих веток под соснами и елями, разожгли небольшой костерок. Алексей откупорил консервы. Выложил содержимое банок в одноразовые тарелки, подвинув нам с Пухой.

– Ешь, котейка, ты честно заработал свой обед, – мужчина погладил меня и добавил: – и ты, собака, тоже проявила себя, как настоящая охотница.

В тот момент, мне показалось, что я не ел ничего вкуснее этих бычков в томате.

Петрович разлил чай из термоса в пластмассовые кружки и достал из рюкзака хлеб. Наш охотничий отряд молча наслаждался походным обедом, лишь треск веток в костре нарушал оглушающую тишину леса. После вкусного обеда я отошел в сторонку и принялся умываться. Вдруг за кустом что-то зашевелилось. Я ринулся туда. Смотрю, а там притаился маленький заяц. Глупенький, уши прижал, думает, что его не видно. Он и правда был еле заметен, его шубка так хорошо сливалась со светло-коричневыми ветками. Я прижался к земле и стал подбираться к зверьку. Увидев меня, его уши подскочили, как по команде и он пустился со всех лап наутек. В мгновение ока скрылся из вида, словно его и не было. Лишь едва качающиеся ветки кустарника напоминали о его присутствии.

Осмотревшись вокруг себя, я вдруг заметил, как из-за куста показались длинные уши. Я помчался в ту сторону, но зверек снова растворился перед моим носом. Прямо не заяц, а какой-то неуловимый мститель. Он убегал от меня, будто от хищника, а я всего-навсего хотел с ним лишь поиграть. Я и не заметил, как удалился от места нашего привала. Внутри леса, между деревьями, царствовала тень и сырость. На мокрой земле я заметил идеально круглый след, чуть затупленный спереди, без отпечатков когтей.

Где-то прокричала диковинная птица и опять наступила глубокая тишина, нарушаемая только шорохом крыльев, изредка взлетающих пернатых. Внезапно послышался треск сучьев и передо мной, словно из-под земли, выросла огромная кошка. Она остановилась, как-то нехорошо оскалив клыки. По пушистому меху в крапинку я сразу узнал в ней свою соплеменницу. Рысь прижалась к земле, будто готовилась к прыжку, навострила треугольные уши с темными кисточками на концах и, крадучись, мягко ступая широкими лапами след в след, двинулась на меня. Остановившись перед моим носом, она оголила клыки и громко зашипела.

Я взроптал.

– Эй, подруга, постой. Ты что, собираешься на меня напасть? – спросил я, отпрянув назад, – я же твой сородич, мы из одного семейства. Я камышовый кот.

– Прости, приятель, у меня двое детей, они уже два дня ничего не ели. А я сегодня даже мышки полевки не поймала. Заяц тут один хитрый бегал, ускользнул, можно сказать, из зубов. Придется детей накормить тобой, на безрыбье и рак рыба.