Сократ: учитель, философ, воин - [28]

Некий Аполлодор все вздыхал и вытирал слезы, так что именно Сократу – пожалуй, единственному, кто сохранил в этой ситуации мужество, – пришлось его утешать. «Но мне особенно тяжело, Сократ, – сказал Аполлодор, – что ты приговорен к смертной казни несправедливо». Сократ, говорят, погладил его по голове и сказал: «“А тебе, дорогой мой Аполлодор, приятнее было бы видеть, что я приговорен справедливо, чем несправедливо?”

И при этом он улыбнулся»[24].

Смерть Сократа. Жак-Луи Давид, 1787

Глава 6 Воины

Человек меча

Платон, как мы только что видели, лично присутствовал при казни. А где же был Ксенофонт? К тому времени он стал уже вполне сложившимся и даже немолодым по тогдашним представлениям человеком. Но мальчишескую жадность к новым впечатлениям сохранил. И поиски мудрости предпочитал сочетать со странствиями в дальних сказочных странах, где заодно с мудростью можно приобрести неисчислимые сокровища. Все это он надеялся найти на Востоке. А Востоком тогда владели Ахемениды[25].

Династия Ахеменидов, которая правила огромной страной, протянувшейся от Балхаша до Дуная, происходила из Персиды – относительно небольшого государства на юго-западе современного Ирана. Персы поселились там незадолго до того, как начали создавать свою империю. Они были пришельцами с Востока. Где в точности находилась прародина индоевропейских народов, пока не установлено. Ученые высказывают на этот счет разные мнения – от Скандинавии до Алтая или даже Монголии, причем очень многое зависит от местожительства и, следовательно, «патриотизма» самого современного ученого. Однако не вызывает сомнений, что какое-то время персы обитали в Средней Азии, не исключено, что и в казахстанских степях. Вероятно, они были кочевниками и, скорее всего, состояли в близком родстве с саками. Возможно даже, что первый великий персидский царь Кир[26] и его противница, легендарная царица массагетов Томирис, могли общаться друг с другом без переводчиков. За несколько поколений до Кира Великого персы переселились поближе к древним ближневосточным цивилизациям, затем подчинили их своей власти, сами перешли к оседлой жизни, переняли многое из культуры и обычаев ассирийцев, вавилонян и египтян. Персидские цари построили себе огромные дворцы во всех крупных городах Ирана и Междуречья, завели многочисленные гаремы, тысячи придворных и слуг, объявили себя живыми богами. Но оставалась многочисленная знать – потомки прежних царских дружинников. Она хранила обычаи старины, когда царь был просто военным вождем и у власти мог удержаться только при условии личной храбрости и удачливости в боях. И персидские цари старались сохранить за собой реноме лихих наездников, отважных полководцев, отчаянных рубак.

Кир Младший

У современника Ксенофонта, царя Артахшасса[27] (которого греки называли Артаксерксом Вторым), это получалось не очень хорошо. Полководческими дарованиями он, видимо, не обладал, и если сам выступал в поход, то обычно терпел поражения и попадал в сложные ситуации, из которых его выручали, а то и выкупали приближенные. А воевать приходилось постоянно. Чувствуя слабость Великого царя (так греки переводили титул Ахеменидов – «шаханшах»), не только дальние народы (в том числе саки и египтяне), но и ближние провинции объявляли себя независимыми. Даже в собственной семье Артаксеркс не чувствовал себя в безопасности. Его мать Парисатида предпочитала ему младшего сына Кира, который как раз полностью соответствовал представлениям персидской знати о том, каким должен быть вождь. К тому же и звали его Курушем (Кир – тоже греческая форма его имени) – и многие считали, что он и внешне, и внутренне похож на великого основателя династии. Так считал и сам Кир. Он жаловался, что судьба распорядилась крайне несправедливо, отдав престол наименее способному из братьев.

Во многом Кир был похож на Алкивиада. К воле богов или судьбы он относился с иронией и полагал, что может сам исправить их ошибки. Артаксеркс был человеком слабым и малоспособным, но его окружали неглупые советники. После их долгих уговоров он приказал схватить младшего брата и вроде бы даже собирался его казнить. Но вмешалась мать, Парисатида, и в результате все вышло почти наоборот: Кира не только освободили, но и послали наводить порядок в дальние неспокойные западные края – во Фракию (европейские владения персов) и в Малую Азию. Там спартанцы и афиняне воевали друг с другом, практически игнорируя власть местных царей и персидских наместников и вспоминая о них, только если нуждались в деньгах. И тут противники вели себя по-разному. Спартанцы предпочитали брать взаймы, а афиняне считали, что это глупо: зачем занимать, если можно забрать и так? Справедливости ради надо сказать, что и спартанцы редко возвращали долги. Впоследствии Ксенофонт и его друг Хирисоф, подшучивая друг над другом, припоминали эти «особенности национального кредитования».

Три К (Кир, Клеарх, Ксенофонт)

Порядок в западных областях Кир действительно вскоре навел. Заключил союз со спартанцами и помог им довести Пелопоннесскую войну до победы. Непокорных малоазийских правителей приструнил. Налоги собрал. Казалось бы, ему оставалось только мирно править на западе или вернуться в Сузы, где его, конечно, ждала награда за военные и дипломатические успехи. Так или примерно так писали Киру из Суз и брат-шаханшах, и его министры. Но Кир был неглуп и понимал, что «мирно править на западе» ему не дадут многочисленные агенты Артаксеркса, которые в конце концов отравят его или организуют какой-нибудь «несчастный случай на охоте». А отправиться в Сузы – значит и вовсе отдать себя в руки врагов: большинство местных царьков и наместников-взяточников бежали от него именно к царскому двору и там всячески против него интриговали. Но, скорее всего, даже если бы у Кира не было врагов при дворе, он не смог бы довольствоваться второй ролью в государстве. И он решил сделать то, что, к сожалению, в человеческой истории тысячи и тысячи раз делали младшие братья: свергнуть Артаксеркса и самому стать шаханшахом. Более того, он решил опереться не на своих соотечественников-персов, а на чужеземных наемников – греков. Это говорит о его здравомыслии. Он первым из Ахеменидов понял, что греческие солдаты лучше обучены и вооружены, чем персидские, а их командиры обладают большим тактическим диапазоном, боевым опытом и, что немаловажно, находятся вне сложных родственных и племенных отношений и придворных интриг, которые в любой момент могут изменить позицию персидских вельмож. С другой стороны, это не делало ему чести. Он показал врагам ведущую в сердце Персии дорогу, по которой 70 лет спустя прошел Александр Македонский. Историки считают, что многие персы охотно поддержали бы Кира. Но теперь, узнав, что он отдает предпочтение грекам и собирается вести их в поход на родную страну, предпочли сохранить верность Артаксерксу.