Соколы огня и льда - [4]
Любой прохожий мог бы с первого взгляда распознать профессию Мануэля — хотя ему было чуть больше двадцати, но его грудь уже округлилась как бочка после многих лет выдувания стекла, а оливковую кожу рук испещрили многочисленные шрамы от ожогов.
Он пригнул голову под промозглым ветром и потому не заметил бы небольшую толпу в дальнем конце площади, перед церковью, если бы не наскочивший на него мальчишка. С ругательством, сделавшим бы честь любому матросу, сопляк обогнул его и понесся через площадь. Тогда Мануэль поднял голову и увидел, что привлекло парнишку.
Толпа быстро увеличивалась, мужчины, женщины и дети по двое и трое спешили к ней. Присоединившись, они просто стояли и глазели на церковь, будто никогда не видели ничего подобного.
Мануэль поколебался, разрываясь между любопытством и страхом опоздать на работу. Любопытство победило, и он быстро пересек площадь и встал в задних рядах толпы.
Старуха во вдовьем черном одеянии пыталась протолкнуться вперед. Мануэль узнал ее. Она занимала крошечную грязную комнатушку через два дома от его собственного. Он не удивился, увидев ее здесь. Она первой являлась, когда где-то по соседству случалась беда. Он протиснулся ближе.
— На что они все так таращатся? — шепотом спросил он, и с ухмылкой добавил, просто чтобы подразнить ее: — Можно подумать, Дева Мария пустила ветры прям посреди мессы.
Старая карга обернулась и яростно уставилась на него, мелко крестясь.
— Как ты смеешь так говорить о Пресвятой деве? Будь твоя мать жива, ее убили бы такие слова из твоих уст.
Старуха заковыляла на другую сторону толпы, бросая на него ядовитые взгляды. Мануэль широко улыбнулся, глядя на оскорблённое выражение её лица. Старая ведьма всегда найдёт повод для недовольства.
Человек рядом с Мануэлем указывал через головы столпившихся людей на записку, приколотую к двери церкви.
— Что там сказано?
Мануэль пожал плечами. Он так и не выучился читать ничего кроме собственного имени, но даже будь он грамотеем, разобрать слова на таком расстоянии невозможно.
Об этом спрашивали и другие, кто не мог подойти ближе к двери. Они требовали, чтобы передние либо отошли в сторонку, либо сказали, что там такое висит.
Слова волной пронеслись по толпе, передаваясь из уст в уста, пока не достигли и ушей Мануэля.
"Мессия ещё не пришёл. Иисус — не мессия".
Мануэль был потрясён, как и любой в той толпе. Одно дело просто шутить, но то, что приколото к двери — не что иное, как богохульство. Слова распространялись, толпа стала гневно шуметь. Чужаки и местные одинаково требовали выяснить, кто сотворил такое непотребство.
Мануэль ощутил холодную дрожь тревоги. Лиссабонской толпе не много и нужно, чтобы вспыхнуть. Если несколько горячих голов станут подстрекать людей, дело за несколько минут обернётся насилием. А уж он-то хорошо знал, на кого первого падёт гнев толпы. Эти лиссабонские Старые христиане всегда откуда-то знают, что ты обращённый еврей. Они нюхом чуют присутствие Новых христиан и способны напасть на них с яростью стаи диких собак.
Мануэль выбрался из толпы и поспешил в сторону стеклодувных мастерских. Прошмыгнув через улицы, он миновал ещё пару церквей, и с возрастающим беспокойством увидел на дверях те же еретические воззвания, а вокруг уже собирались новые толпы озлобленных горожан.
К полудню каждый в городе знал, что богохульные прокламации появились не только на дверях всех церквей Лиссабона, но и на двери самого огромного Кафедрального собора, и король Жоао обещал награду в десять тысяч серебряных крусадо любому, кто укажет на автора этого злодеяния.
Той ночью, возвращаясь в своё жилище, Мануэль увидел, что дом полон напуганных мужчин и женщин. Все они, как и сам Мануэль, были Cristianos Nuevos —Новые христиане, или как издевательски называли их Старые христиане, марраны, что означало "свиньи". В основном это были евреи, бежавшие из Испании, или их потомки. Всех их заставили перейти в христианство, и теперь они исповедали католическую веру. Но для Старых христиан они оставались грязными иностранцами, которые явились сюда чтобы отнять у них работу, дома и женщин. Сколько бы Новые христиане не клялись, что теперь они добрые католики — неважно, в глазах Старых христиан они всё равно оставались теми же, кем были всегда — убийцами христиан.
Мануэль протиснулся через дверной проём. В комнате о чём-то разглагольствовал лекарь Хорхе, окружённый кучей людей, которые переговаривались почти так же громко, как толпа снаружи, у церкви.
Хорхе поднял вверх руки, призывая народ умолкнуть, и повысил голос, чтобы все слышали.
— Нет причины для страха. Сам Папа издал указ, объявляющий Новых христиан свободными, и отменил все выдвинутые против нас обвинения. Он запретил Инквизиции выступать против тех из нас, кто был обращён насильно или против детей обращённых.
— Но лишь на три года, — белая борода Бенито трепетала от его неровного дыхания. — Теперь эти три года закончились. Через это всё я уже проходил в Испании, и поверьте, не стоит доверять обещаниям королей или пап. Здесь случится то же, что было там. Наших людей сгонят вместе и убьют одного за другим, пока в живых не останутся лишь новорожденные младенцы. — Он обвёл комнату костлявой рукой. — Или вы все ослепли? Разве не видите — они обвинят нас за эти воззвания на церквах. Кого им еще обвинять? Кто у них всегда виноват? Скоро каждый католик в Португалии станет кричать, требуя нашей крови. И король получит любую поддержку, чтобы спустить псов Инквизиции. Он только ищет повода очистить от нас Португалию. Кто знает, может эти записки развесил на дверях церквей сам король Жоао, чтобы восстановить народ против нас.
В неспокойное царствование Ричарда II бедняки становятся ещё беднее, а землевладельцы набивают карманы. Каждый сам за себя, независимо от положения в общества или богатства. Но кому верить в мире, где ничто нельзя принимать за чистую монету? Суровому торговцу шерстью? Его импульсивному сыну? Очаровательным глазам его приёмной дочери? Или вдове с чёрными, как вороново крыло, волосами, сжимающей ожерелье из кровавой яшмы?А когда люди начинают умирать неестественной смертью, и крестьяне решают, что пора что-то делать, оказывается — повсюду скрывается колдовство.
К восторгу поклонников классического романа Карен Мейтленд, Камлот и гадалка по рунам Наригорм возвращаются. В этот раз наша компания, в отчаянной попытке убежать от чумы, сталкивается с бандой разбойников, чьё ремесло - беззаконие, грабёж беззащитных … и убийство. Но, вступив в противостояние с малолетней Наригорм, они понимают, что чума - далеко не самое худшее из этих двух зол.
Тринадцатое столетие в самом начале. Король Иоанн поссорился с Папой, оставив младенцев лежать некрещёнными в колыбельках, а трупы гнить в неосвящённой земле. По всей поверженной в страх Англии люди тонут в грехе. Это повлияло на судьбу Элены, простой девушки из деревеньки Гастмир, которая против своей воли оказалась втянутой в чудовищный обряд. Теперь смерть и предательство преследуют её как проклятие. За мрачными событиями кроется чудовищная тайна. Но куда ей бежать и что делать? Ведь каждое лицо таит зло, а каждая тень скрывает измену...
Блистательный новый роман автора «Компании лжецов», названного «жемчужиной средневековой мистики» и «атмосферной историей предательства и чуда», история деревни, ставшей полем битвы, и кучки храбрых женщин, восставших против зла, незабываемая бурная смесь ярости, похоти и тайн.
1348 год, самый страшный год в истории Англии. Великая чума пришла из Европы на Британские острова, не щадя ни судей, ни воров, ни облаченных в рясы священников. Странная компания путешествует по разоренной чумой стране — старик-калека, торгующий фальшивыми мощами; музыкант; бродячий фокусник; молодая пара, ожидающая ребенка; юноша с крылом лебедя вместо руки; девочка, гадающая по рунам. Цель путешествия — усыпальница Джона Шорна, святыня, охраняющая от невзгод и болезней. Но словно неумолимый рок преследует их в пути, череда смертей и несчастий обрушивается на паломников, и причина этого — тайна, которую каждый из них надежно скрывает от окружающих.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
Местом действия романтических событий и дерзких, захватывающих дух приключений автор выбирает Италию и Сицилию. Устав от грабежа и разбоя, великий атаман разбойников Ринальдо Ринальдини ищет забвения на отдаленных островах Средиземного моря, мечтая там начать праведную жизнь и обрести душевный покой. Однако злосчастный рок преследует его, ввергая во все новые приключения и заставляет творить еще большее зло.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.