Соколиная охота - [259]
— Я этого еще не делала ни для одного мужчины.
— Представляю, как в Исландии, скинув с себя домотканые одежки, ты поскорее забираешься под овечьи шкуры, пока не подморозила свои нежные части.
Кэйтлин засмеялась и сбросила еще одну деталь своего наряда. Под ним было настолько тонкое платье, что франку были видны все изгибы и ложбинки ее тела. Она сдвинула его со своих плеч, и одеяние, соскользнув на пол, с тихим вздохом легло у ее ног невесомым облачком. Все, что на ней осталось, — это золотой пояс со свисающими ниже пупка нефритовыми подвесками. Подарок эмира. Она нащупала застежку. Валлон обнял ее.
— Не снимай, — взволнованно произнес он.
Она прильнула к нему всем телом.
— Что ты тогда сказал о моей наготе? «Она не вызвала у меня отвращения».
Валлон прикоснулся губами к ее плечу.
— Не обижайся на грубого солдата. Я не видел в жизни женщины, прекраснее тебя.
Принцесса повела его в свою спальню сквозь занавеси, расшитые птицами и спелыми виноградными гроздьями. Вокруг ее ложа горели лампы. Кэйтлин скользнула под покрывало и, раскинув руки, томно вздохнула. Валлон разделся и улегся рядом с ней. Он обнял женщину, и она приблизила к его лицу свое, касаясь трепещущими ресницами щеки. Франк вдохнула аромат ее тела и закрыл глаза. Ему показалось, что он вернулся в те блаженные края, где уже не надеялся побывать вновь.
— У меня не было женщины три года, — тихо произнес он, лаская губами ее мягкую кожу.
Она села прямо, качнув грудью.
— С тобой что-нибудь не в порядке?
— Мавры не предоставляют узникам женщин.
— Кто была та женщина, с которой ты в последний раз занимался любовью?
— Моя жена.
Принцесса опустилась на него сверху.
— Ты был ей верен?
— Почему женщины задают так много вопросов?
— Потому что мы хотим знать ответы. Итак… ты хранил ей верность?
— Да, хранил.
Кэйтлин наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Я тебе не верю. Столько лет на войне, и ты ни разу не поддался искушению?
— Должно быть, я стал совсем бесчувственным.
Откинувшись назад, она положила ладонь ему на живот и медленно двинула ее вниз, на секунду задержала на шраме, затем скользнула ниже.
— Я бы так не сказала.
Валлон перевернул ее на спину, залез сверху и посмотрел в глаза. Принцесса обхватила руками его шею.
— Ты всегда будешь моим принцем, — сказала она и, запрокинув голову, ахнула, когда он вошел в нее.
LII
Он проснулся в полной тишине. Даже малейшее дуновение не беспокоило занавеси, и язычки пламени в лампах, окружающих кровать, были совершенно неподвижными. Напрягаясь от усилия, чтобы не разбудить Кэйтлин, франк осторожно высвободил руку из-под ее шеи. Она тихо застонала и уткнулась лбом в подушку. Он оделся и на мгновение замер, глядя на нее сверху вниз. Затем он протянул руку, чтобы коснуться женщины, но в последний момент передумал и отдернул ее. Кэйтлин вздохнула и положила руку туда, где он недавно лежал. Не приснилось ли ему все это?
Валлон пальцами потушил лампы у ее постели, раздвинул занавеси и прошел к туалетному столику. Достав из-под рубахи один из кошельков, он положил его рядом с коробочками для пудр и флаконами духов. Услышав, как она переворачивается на другой бок, франк затаил дыхание, гадая, что он будет делать, если Кэйтлин позовет его. Но она лишь засопела во сне, и он облегченно вздохнул. Взглянув на нее в последний раз, он поспешил выйти и, крадучись, двинулся по коридору и дальше, пока не вышел в притихшую ночь. Он постоял несколько секунд, подняв лицо к небу.
Сельджуки почти полностью свернули лагерь. Колонна всадников в тишине удалялась на восток. Слуги все еще работали, разбирая шатер эмира. Завтра в это же время роскошный шатер будет горделиво возвышаться в центре Коньи.
Единственной неразобранной частью сооружения оставался тронный зал Сулеймана. Валлон спросил одного из стражников, может ли он поговорить с эмиром. Вскоре вышел Курт и провел его внутрь. С Сулейманом осталось всего с полдюжины генералов и советников. Он жестом велел им удалиться, когда увидел вошедшего Валлона.
— Изменили свое решение, это хорошо.
— Я только что от Кэйтлин.
Сулейман взял его под локоть и отвел подальше от посторонних ушей.
— Из ее кровати.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да.
Лицо эмира исказилось от нахлынувшего на него раздражения.
— Вы ворвались ко мне разгоряченным после соития. Я чувствую ее запах. Я чувствую запах вас обоих. Если вы явились, чтобы ткнуть меня носом…
— Я хочу Кэйтлин больше всего на свете, но я знаю, что одной любви недостаточно. Я не смогу дать ей того, что сможете вы, то, чего она желает. Я объяснил ей, какие блага она приобретет, остав шись с вами, и обрисовал перед ней свою неопределенную будущность. Я пришел, чтобы подтвердить намерение выполнить свою часть соглашения и просить вас выполнить вашу. Я уеду до того как она проснется, дав ей возможность принять решение самостоятельно. Я намерен вернуться и выслушать ее ответ послезавтра Если она выберет вас — так тому и быть. Если она решит остаться со мной, позволите ли вы ей уехать?
Сулейман с недоумением взирал на франка, как будто к нем) приставал умалишенный.
— Если вы желаете эту женщину, почему просто не возьмете ее?
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
Кристиан приезжает в деревню и заселяется в поместье. Там он находит дневник, который принадлежит девочки по имени Анна. Которая, по слухам, 5 лет назад совершила самоубийство. Прочитав дневник, он узнаёт жизнь девочки, но её смерть остаётся тайной. Потому что в дневнике не хватает последних страниц. На протяжении всей книги главный герой находит одну за другой страницы из дневника и узнаёт страшную тайну смерти девочки. Которая меняет в корне его жизнь.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!