Софи Лорен - [3]

В отношении женитьбы у Риккардо имелась любимая отговорка — он, мол, никогда не был конфирмирован, а по законам католической церкви это обязательное условие для вступления в брак. Однажды, не в состоянии больше выносить ее постоянных упреков, он решил обратиться за конфирмацией в собор Святого Петра в Ватикане. Спустя годы Риккардо рассказывал небывалую историю, будто его назначили к священнику, который только что был переведен в Ватикан из Южной Америки и не говорил по-итальянски.

"Он говорил по-латински, и я старался понять его, — вспоминал Шиколоне. — Хотя мы не понимали друг друга, я видел, что священник становился ко мне все более недружелюбным. Когда я начал исповедываться, он настолько разозлился, что в конце концов оставил меня в моем тяжелом положении: что-то бормоча и глядя на меня с презрением, исчез в ризнице и больше не появился".

Если на исповеди Риккардо поведал все о Ромильде и ребенке, то, можно полагать, святой отец понял его гораздо лучше, чем думал исповедующийся. Никто не знает, почему в этом случае он не обратился к другому священнику, однако Риккардо этого не сделал, а отправился домой — причина, по которой он якобы не мог жениться на Ромильде, сохранилась.

В то время Риккардо работал в издательстве, распространявшем пропагандистскую фашистскую литературу. Это чтиво не пользовалось большим спросом у населения, и его комиссионные были очень малы.

Неудовлетворенная своим положением, Ромильда вынудила Риккардо пойти на разрыв с ней. Впоследствии он вспоминал: "У нее скверный характер. Она ругала меня самыми грязными словами, сравнивала с помойной крысой. Если бы Ромильда стала моей женой, то пилила бы меня постоянно. Я убедился, что женитьба на ней будет большой ошибкой, за которую каждому из нас придется платить до конца своих дней".

Между тем создавалось впечатление, что маленькая Софи страдает от неправильного питания. У Ромильды появились проблемы с кишечником, и она пользовалась домашним снадобьем, которое Риккардо брал у своей матери. Учитывая враждебность старой синьоры Шиколоне к невестке и внучке, старуха вполне могла что-нибудь и перебарщивать с составом. Во всяком случае, принимаемое очистительное средство повлияло на количество молока молодой матери, а вскоре оно вообще у нее пропало. Когда Софи было шесть недель, она походила на скелет, обтянутый кожей.

Риккардо больше не мог выносить упреков. Ничего не сказав Ромильде, он договорился о переводе в отделение издательства в Милан и снова сбежал.

Ромильде пришлось решать, оставаться ли ей в Риме или вернуться в Поццуоли, где, как она полагала, ее ждал враждебный прием родственников и соседей. Хотя Луиза Виллани действительно старалась сделать все возможное, чтобы Риккардо женился на ее дочери, она была очень разгневана на Ромильду и пока не показывала никаких признаков, что готова принять ее обратно или хотя бы простить.

Ромильда все еще мечтала о карьере актрисы, поэтому Рим казался ей более подходящим местом, чем родной городок. Однако у нее не было денег, и поэтому необходимо было найти работу, чтобы заплатить за пансион и отложить немного на будущее. Ромильда убедила хозяйку увеличить ей кредит, а также присматривать за Софи, пока она будет искать работу.

Хозяйка, из самых добрых побуждений, решила подкормить истощенного ребенка и начала потчевать ее пюре из чечевицы и тушеных помидоров. Это привело к острейшему приступу гастроэнтерита. Вернувшись однажды домой, Ромильда обнаружила дочь плачущей и в лихорадочном состоянии. Она немедленно завернула ее в одеяльце и бросилась в клинику Королевы Маргариты. Дежурный доктор объяснил перепуганной матери, что девочке нужны не лекарства, а лишь более частые кормления материнским молоком. И добавил, что если у ребенка произойдет дальнейшее обезвоживание, то могут быть осложнения на мозге.

Но что могла поделать бедная мать? Брошенная любовником, не получавшая никакой помощи от его семьи, Ромильда не имела в Риме ни одного человека, который помог бы ей. К тому же она знала, что, как незамужняя женщина, она не имеет никаких прав на получение государственного или церковного пособия на ребенка. В этом положении ее единственной надеждой оставалось возвращение домой, в Поццуоли, и она только молилась, чтобы родители не выставили ее вместе с девочкой.

В родном городке Ромильда сразу же направилась в квартиру на улице Сольфатара. Поскольку она не известила семью заранее, ее приезд оказался для всех полной неожиданностью. Когда молодая мать вошла с больным ребенком на руках, родители были слишком удивлены, чтобы тут же указать ей на дверь. Едва придя в себя, Луиза бросилась обнимать дочь, а Доменико, отец, потягивавший вино за столом, поднял стакан и провозгласил тост за свою первую внучку.

Ромильда, рыдая, рассказала родителям свою историю и особенно про то, что у нее пропало молоко. Луиза интересовалась, почему она не воспользовалась услугами кормилицы, средством, к которому издавна прибегают в тех случаях, когда у матери не хватает собственного молока. И тут же вспомнила о некой Заранелли, живущей в их районе, на молоке которой за многие годы выросла, вероятно, целая армия ребятишек.